– Ты боишься, – прошептал Стивен.
– Нет, я... – девушка отвела взгляд. – Да.
Он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.
– Тебе будет больно.
– Возможно.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Нет! – Юлиана вцепилась руками в его рубашку. – Мне кажется, всю свою жизнь я чего-то искала, не понимая, чего ищу. – Руки ее опустились к краю рубашки. – И жар твоего тела рядом с моим, но и еще что- то более глубокое. То, что я могу найти с тобой и только с тобой.
Стивен протяжно зарычал. Юлиана изучала его лицо и то, что она увидела, удивило ее.
– Ты тоже боишься?
Он нежно усмехнулся.
– Не каждый день мне приходится приводить жену к себе в постель.
– Я женщина, в сущности мало чем отличающаяся от любой другой женщины. А у тебя было так много...
– Тише, – он крепко поцеловал ее. – Во-первых, ты очень отличаешься от других женщин. И я осмелюсь сказать – ты самая необыкновенная баронесса во всей Англии. И во вторых, я хочу, чтобы ты знала, что у меня никого не было после Мэг.
Она покачала головой, не веря.
– Пожалуйста, не надо мне лгать. Только не сегодня ночью. Ты пользовался дурной славой, Стивен. Твои легкомысленные увлечения у всех на устах.
– Это чистый вымысел, любовь моя. Всего лишь способ избежать нежелательного общения.
– Правда?
– Правда, – он погрузил пальцы в ее волосы. – Я очень дорожу любовью, Юлиана. Некоторые относятся к этому легко. Я – нет. И никогда не относился легкомысленно.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Губы Стивена сжались, и сердце Юлианы тревожно забилось. Тень сомнения промелькнула в ее глазах.
– Стивен, ты любил свою первую жену? Ты любил Мэг?
Он медлил с ответом, пальцы его замерли.
– Нужно ли говорить об этом сейчас?
– Это то, что меня давно волнует. С тех пор, как я увидела гробницу, которую ты построил в память о ней.
Стивен закатил глаза, обращаясь к потолку, как к высшей власти.
– Почему женщин всегда волнуют такие вещи? Любимая, твои слова для меня, словно ушат ледяной воды.
Ей захотелось смеяться, и она коснулась его руки.
– Если я узнаю, что ты любил, мне будет легче понять тебя.
Стивен тяжело вздохнул и сел на край постели, сжав голову руками.
– Ее выбрали для меня точно так же, как для меня подбирали мою первую лошадь. Мы поженились, будучи детьми, и сначала для нас это было как игра. Как мог я тогда любить ее, если она мне казалась не настоящей?
Юлиана натянула на грудь покрывало и села в постели. Она не знала, что ему ответить, и только слушала, пытаясь представить себе юного Стивена, Стивена, не знавшего еще, что такое грусть и боль.
– Конечно, мир изменился, и я изменился тоже. Отец умер, и я унаследовал поместье. Мэг родила сына – Дика.
– А она изменилась? – прошептала Юлиана.
– Странно, но нет. Она так и осталась ребенком, играла с Диком, как маленькая девочка с куклой. Я думаю, что чувствовал в своем сердце благодарность и теплоту, когда смотрел на них. Возможно, это чувство и можно было назвать любовью, но вскоре все было погублено...
– Болезнью Дика?
– Да, то есть... – Он поднял голову, руки его сжались в кулаки. – Я так и не смог простить ее.
Юлиана закрыла глаза и вспомнила, как Стивен запустил тяжелым камнем в витраж, как посыпались цветное стекло и драгоценные камни – подарок Мэг – от короля Генриха.
Внезапно Стивен обернулся к Юлиане и схватил ее за плечи.
– Я не умею прощать, Юлиана, но я не лжец. То, что ты принимала за преданность Мэг, это скорее чувство вины. Прежде чем я смог простить ее, прежде чем я смог понять, почему она стала любовницей короля, она умерла. Она умерла, проклиная меня и детей, которых мы родили. Эти воспоминания не приносили мне успокоения.
