По дороге домой Ирину колотил озноб.
– Лизка, мне конец. Меня арестуют, посадят в тюрьму. Лизка, не молчи. – Ира забилась в истерике.
Получив от Лизаветы пощечину, девушка немного пришла в себя.
– Успокоилась? А теперь слушай меня. Завтра утром мы с тобой отправимся к Алле Валентиновне. Она врач, а по совместительству моя хорошая знакомая.
– Зачем нам врач?
– Нам с тобой нужен больничный, желательно на месяц.
– Лизок, я не врубаюсь. Зачем?
– На дно заляжем. Возьмем больничный и рванем из города.
– Куда?
– А хоть к моей тетке в Рязань. Отсидимся там, а потом… будь что будет. Но думаю, все нормализуется.
– А если меня разыскивать начнут?
– Кто?
– Органы.
– Не паникуй. Слышала, что сказал Ден? Мы должны скрыться из виду, что мы и сделаем. Ирка, я не допущу, чтобы моя лучшая полдруга попала на зону. Верь мне.
– Страшно, Лизка, как же мне страшно!
– Ничего, сейчас я тебе водочки плесну грамм сто пятьдесят и на боковую отправишься.
Спиртное не помогло. Напротив, после стакана водки страхи Ирины усилились во сто крат. Раскачиваясь из стороны в сторону, девушка всю ночь просидела на кровати, не сомкнув глаз. Чего нельзя было сказать о Лизавете – последняя спала, словно сурок.
Утром в коммуналке Лизаветы раздались три коротких звонка.
– Лизка, – расталкивала подругу Ирина, – проснись. Лиза! Три раза позвонили, это к тебе.
Натянув халатик, Лизавета направилась к двери, а Ирина рухнула на пол.
– Это за мной. Менты. Лизонька, я сейчас из окна выброшусь.
– Не вздумай! – Лизавета погрозила подруге кулаком и щелкнула замком.
На пороге стоял Денис.
– Фу-ты, ну-ты, – выдохнула Лизавета. – Ден. А Ирка уже из окна сигануть собиралась.
– Я так и знал, что вы сюда ломанулись.
– Не томи, говори, как там обстановка? На уши всех поставили? Шума много?
– Успокойтесь. Все оказалось проще простого.
– Меня не посадят? – тряслась в углу Ирина.
– Гуляй на свободе, – протянул Ден, чиркая зажигалкой. – Финн твой отделался легким ушибом. Как только вы драпанули, мужик очухался и начал интересоваться, куда подевалась та блондиночка, которая обещала подарить ему ночь любви.
Ира разрыдалась.
– Хватит слезы лить, подруга. Радуйся.
– Я радуюсь, – всхлипывала девушка.
Денис стряхнул пепел прямо на пол.
– Не мешало бы тебе, Ирка, взять недельный отпуск. Приди в себя, успокойся, а потом милости просим. А пока трудись на своей фабрике, а ночами посапывай в своей кроватке.
– Мы в Рязань уедем, – сказала Лизавета. – В деревню, к моей тетке.
– А ты с какой стати на природу собралась?
– Я тоже пережила шок, мне требуется подправить нервишки.
Ден встал.
– Ладно, девки, даю вам две недели. Развлекайтесь.
Через час у подруг на руках были бюллетени.
– Лиз, мне уже расхотелось к тетке твоей ехать. Может ну ее, тетку, поболеем в Москве, а?
– Нет. Только к тетке. И хотя мне самой не улыбается перспектива бегать в туалет на улицу и мыться на кухне в тазике, но жуть как чистым воздухом подышать хочется. К тому же тетушку уже три года не видела. Старая она у меня, поэтому смирись и приготовься насладиться всеми прелестями деревенской жизни. У нас ровно неделя.
Позже в поезде Ирина спросила:
– Лизок, а откуда у тебя тетка появилась? Ты же говорила, что мать от тебя в роддоме отказалась, а теперь вдруг тетка всплыла.
– Она не всплыла, я сама ее нашла. Когда из детского дома вышла, решила разыскать мамашу, хотела посмотреть в ее наглые глаза и высказать все, что накипело за годы, проведенные в интернате. По крупицам удалось узнать, что мамаша была хронической алкашкой, она, к слову сказать, и меня по пьяни заделала в сорок два года. Дуба дала, когда мне и пяти лет не исполнилось. Тогда я и узнала, что в Рязани ее старшая сестра живет. Поехала к ней, старушка приняла меня как родную. Я у нее около месяца гостила. Потом еще два раза наведывалась. Вот такая история, Ирка.
– Тетке сколько лет?
– Около восьмидесяти. – Лиза поежилась. – Как бы не умерла бабулька. Возраст все-таки почтенный.
Зоя Николаевна, несмотря на года, выглядела вполне бодрой и шустрой старушенцией. Обрадовавшись приезду племяшки с подругой, бабулька решила устроить пир горой.
– Я пирожков спеку и пирог клюквенный. А вы пока, девоньки, на речку сходите. У нас, знаете, какая речка – загляденье. Вода чистая-чистая.
Вечером, налопавшись домашней сдобы, Ирина погладила себя по животу.
– Зоя Николаевна, я никогда не ела таких пирожков. Объеденье.
– Я тебе рецептик напишу, будешь дома сама печь.
– Ага, – усмехнулась Лиза, – так и вижу Ирку, стоящую у плиты с повязанной головой. Ха! Ну, рассмешили.
Чуть погодя Лизавета отправилась спать – сказался суматошный день. А Ирина осталась сидеть на терраске с Зоей Николаевной.
Какое-то время пенсионерка молчала, а потом неожиданно выдала:
– Ириш, а хочешь, я тебе погадаю?
– На картах?
– По руке.
Ира улыбнулась.
– Вы гадалка?
– Гадалка не гадалка, а рассказать, что ждет тебя в будущем, смогу.
– Я не верю гаданиям.
– Зря.
Взяв пирожок, Ирина протянула руку.
– Ну хорошо, я согласна. Вот вам моя рука, только у меня просьба.
– Какая?
– Вы, если что-нибудь плохое увидите, мне, пожалуйста, не говорите.
Старушка закивала.
Нацепив на нос очки, она тихо заговорила:
– Нелегкая у тебя была судьба, Иришка, ох, нелегкая. Многое пришлось в жизни испытать. Ты страдала, сильно страдала.
– Мне кажется, каждый ребенок страдает, когда оказывается в детском доме.
– Но будет у тебя и счастье. Я его вижу.
Ира навострила ушки.
– А вот об этом поподробней.
– Сожми кулак, а потом быстро его разожми, – попросила Зоя Николаевна.
Ирина выполнила просьбу.
