люди не успокаиваются, их может исправить только могила. Поверь мне на слово, я знаю, что говорю.
Катарина покачнулась.
– Денис Игоревич, дайте мне воды.
– Чего побледнела?
– Прошу вас, продолжайте говорить, не останавливайтесь.
– Ленчика убили в феврале, а Марыгина летом. Догадайся теперь с одного раза, кто желал Константину смерти?
– Нижегородская!
– Верно. Она и уложила пятерых человек на казенной даче. Она, – уверенно повторил Зеленов.
– Почему же ее не арестовали?
– Доказательств не имелось. Хитра чертовка, ох, как же она хитра. Монстр!
– Но зачем ей увозить с собой детей Марыгина?
Денис Игоревич почесал шею.
– А кто сказал, что она их увезла?
– Но их тела не нашли. Все считают, что брата и сестру тоже убили.
– Я в это не верю.
– Что?!
– А какой смысл их увозить? Убила б и глазом не моргнула.
– Тогда где дети?
Старик развел руками.
– Исчезли. Искали их, видит бог, искали. Каждый закоулочек, каждый сантиметр проверяли. Розыск не принес результатов.
Внезапно Денис Игоревич побагровел.
– А через год меня отстранили от дела.
– Почему?
– Не знаю. Перебросили на расследование убийства сотрудницы сберкассы. Но интуиция мне подсказывала, так было надо кому-то сверху. Думаю, не обошлось без связей Нижегородской. Она боялась, что я выведу ее на чистую воду, вот и забеспокоилась. В итоге все вышло по ее. Меня отстранили, дело передали одному болвану, который не смог бы и слона в зоопарке найти.
Зеленов вздохнул.
– Я часто думаю о Виктории и Руслане Марыгиных. Куда они могли деться? Что с ними стало? И каждый раз внутренний голос кричит – дети не погибли, они выжили. Не знаю, каким образом им удалось выжить, но я чувствую это. Чувствую и все. Хоть ты тресни, а я стоять на своем буду. Меня за дурака считали, мол, посуди сам, как два ребенка могли выжить. Даже тетка полагала, что племянники давно у бога.
– Тетка?
– У самого Марыгина, кроме детей, близких не было, а вот у его покойной жены сестра имелась. Мы, разумеется, и с ней встречались. Она в ту пору была замужем за латышским дипломатом, и они собирались уезжать на постоянное местожительство в Ригу. – Денис Игоревич зацокал языком. – Красивая женщина. Сколько лет прошло, а ее лицо у меня перед глазами так и стоит. Повезло тому дипломатику, такую бабенку отхватил.
– Помните, как ее зовут?
– Конечно, помню, я вообще имена красивых женщин никогда не забываю. Красотку звали Тина Райнис. А если полностью, то Валентина Олеговна Райнис, в девичестве Огнева.
Катарина впала в ступор. Денис Игоревич продолжал говорить, но она уже ничего не слышала.
Глава 13
Ката появилась у двери магазинчика в тот самый момент, когда Огнева намеревалась повесить на ручку табличку «Закрыто».
Увидев Копейкину, Валентина Олеговна грустно констатировала:
– Со смертью Варвары наш магазин превратился в пустующую пещеру. Никто сюда не заходит, а прежде мы ведь не знали отбоя от покупателей. Не знаю, случайность ли это или действительно Варенька притягивала к себе удачу, но если так пойдет и дальше, мне не останется ничего другого, как закрыть магазин.
Катарина прошла внутрь.
– Валентина Олеговна, не угостите меня чаем?
– С радостью. Пошли в кабинет. Я сама собиралась полакомиться бутербродиками.
Сев на стул, Катарина наблюдала за действиями Огневой. Валентина поставила перед Каткой чашку и, не переставая улыбаться, опустила в нее чайный пакетик. Затем она взяла сахарницу и, положив в чашку две ложки «сладкой смерти», запоздало поинтересовалась:
– Ты пьешь сладкий чай или заменить чашку?
– Все в порядке.
Когда кипяток был разлит, Валентина достала из холодильника тарелку с бутербродами.
– Угощайся, только умоляю, не стесняйся.
Ката продолжала сидеть молча.
– Катарина, ты сегодня какая-то странная, у тебя неприятности?
– Ломаю голову, кто мог убить Варвару Тарасовну?
Огнева подалась вперед.
– Убить?! Почему ты заговорила об убийстве? Насколько мне известно, Варенька покончила жизнь самоубийством. Или я чего-то не знаю?
– Ее убили! – Ката взяла бутерброд с сыром. – А если быть совсем точной, то Варваре Тарасовне помогли выпасть из окна.
– Боже! Девочка, какие ужасные вещи ты говоришь. Но с чего… с чего ты вдруг пришла к такому умозаключению?
– На то имеются все основания.
– А мне можно узнать, какие именно?
– Валентина Олеговна, вы были близкой подругой Нижегородской?
– Самой близкой, – с гордостью сказала Огнева.
– Я понимаю, вам сейчас тяжело и…
– Ты права. Чертовски тяжело. Варенька была для меня почти сестрой. Нас связывали очень крепкие отношения, а теперь с ее уходом у меня словно частицу души отняли. Это так тяжело, Ката, когда ты теряешь близких тебе людей. Тяжело и обидно, что жизнь настолько несправедлива.
Катка выдержала паузу.
– Согласна с вами, – наконец проговорила она. – С уходом близких людей человек чувствует себя одиноко, и порой в его голову начинают закрадываться всевозможные мысли, от которых он старается избавиться, но… к сожалению, это не всем удается.
– Мысли? Не возьму в толк, какие мысли?
– Варвара Тарасовна не первый близкий вам человек, которого вы потеряли, верно?
Огнева опустила глаза.
– Одиннадцать лет назад умер мой муж. Я его любила больше жизни, а когда его не стало, меня будто подменили. Самой хотелось поскорее отправиться к богу.
– И кто вам помог выбраться из объятий депрессии?
Глаза Валентины Олеговны засияли.
– Дети и внуки. Только благодаря им я вновь смогла почувствовать вкус к жизни.
– Я думала, у вас нет детей.
– Есть, – Огнева блаженно улыбнулась. – Правда, живут они далеко, и видимся мы редко.
Катарина уронила на пол чашку.
– Черт!
– Ката, вы не обожглись? – Огнева вскочила со стула и подбежала к Копейкиной.
– Валентина Олеговна, как вам удалось вывезти племянников в Ригу?
Женщина остолбенела. Ее глаза были готовы вылезти из орбит, ноздри раздулись, а губы
