жизнь станет искупать свою вину перед ней.
Всю жизнь!
Внезапно мысль прожить всю жизнь с Джейн Гордон перестала казаться ему безумной, а все его предрассудки представились глупыми и нелепыми. Идея опрокинуть искусственные барьеры, возведенные его чересчур щепетильными родителями, наполнила его душу невероятно радостным ощущением свободы. Теперь он понимал, почему Чарльз не сомневался в том, что окружающие поймут его любовь к Джейн.
Чарльз!
Сейчас Джорджу было не до размышлений о своем брате, его переполняли мысли о Джейн, желание отдать ей всю свою душу.
Хотя они почти не разговаривали, эта ночь сблизила их так, как не могли бы сделать это никакие слова и признания.
Когда они засыпали, утомленные, опьяненные своей любовью, Джордж уже точно знал, что безвозвратно отдал Джейн свое сердце. И будущее, которое он так живо представлял себе, растаяло, как наивная детская мечта.
Он проснулся утром и обнаружил, что Джейн в комнате нет. На двери висел на крючке его банный халат.
Джордж сел, жмурясь от яркого солнечного света. Он подошел к окну, поднял раму и, открыв окно, выглянул во двор кампуса. Неумолчный и возбужденный щебет птиц буквально оглушал. Дождь закончился, и все вокруг выглядело свежим, будто умытым. В воздухе даже запахло весной, мокрой травой и набухшими почками. Всего за одну ночь зимы как не бывало.
Двор усеивали сверкающие на солнце капли вчерашнего дождя. В этот ранний час студенты только начинали появляться на территории. Промелькнула группа студентов в белых шортах и майках, вышедших на утреннюю пробежку. Обычно Джордж смотрел на них с легкой завистью, восхищаясь недоступной ему свободой передвижения.
Но не сегодня утром, когда в его памяти так свежи были воспоминания о прошедшей ночи. Джейн снова заставила его забыть о физической неполноценности, научила радоваться тому, что он имел.
Сегодня ему казалось, что ему все доступно, все по силам.
— Эй, Беллами, что это за представление ты устраиваешь? — крикнул его приятель Джеффордс, который шел завтракать.
Джордж очнулся и только теперь сообразил, что голый торчит в окне.
— А что, нельзя?! — крикнул он своему другу Джеффордсу, который направлялся в столовую. — Чем я не шоумен!
Его поражало, насколько изменился мир всего за одну ночь, и никто, кроме него самого, этого не видит.
Он вернулся в комнату и, глядя на освещенные косыми лучами солнца смятые простыни, оживлял в памяти каждый волнующий момент этой ночи, не в силах поверить в то, что произошло.
На свадьбах обычно говорят, что вот, мол, два человека сливаются в одном. Джордж всегда считал это пустой болтовней. Каждый человек — отдельное, самостоятельное существо, заключенное в своей собственной шкуре.
Этой ночью он понял, что это возможно, что человек способен разорвать собственную оболочку и слиться с другим. И дело было не просто в сексе, не в интимной близости, а и в том, во что Джордж не верил до вчерашней ночи — в любви.
Наконец-то он понял, почему на протяжении веков поэты, писатели и художники своими творениями воспевали такое, казалось бы, обыкновенное человеческое чувство, как любовь. Ради любви люди затевали войны, бороздили океаны, преодолевали горные цепи. В ее честь создавались эпические поэмы, скульптуры и даже целые дворцы.
Теперь Джордж Беллами знал, что такое любовь.
Насвистывая, он взял полотенце и снял с крючка халат, собираясь пойти в душ. Но остановился и зарылся лицом в махровую ткань, надеясь уловить запах Джейн. Но ничего подобного, запах был прежним, привычным.
Собственно, от пребывания Джейн в его комнате не осталось и следа. Она ушла, как вор в ночи, и он не заметил этого. В будущем он этого не допустит.
Теперь он понимал, почему Чарльз так упорствовал в своем желании жениться на ней.
Мысль о Чарльзе сразу испортила ему настроение. Ночью ему было не до того, он думал только о Джейн.
Сейчас же, при ярком свете нового дня, он четко осознал, что занимался сексом с девушкой своего брата. С его бывшей девушкой, напомнил себе Джордж. Она сама пришла к нему, в слезах и в тревоге. До этой минуты Джордж не задавался вопросом, где находился его брат этой ночью.
Наверняка тяжело переживает этот разрыв, впал в ярость, крушит все вокруг и рвет на себе волосы.
Хотя вряд ли, подумал Джордж. Чарльз всегда пользовался у женщин успехом.
Не мог ли этот разрыв между ними произойти оттого, что Чарльз завел себе новую пассию?
— Твой проигрыш, мой выигрыш, — пробормотал Джордж.
Когда он взял проволочную корзинку с принадлежностями для душа, из нее что-то выпало, сверкнув в воздухе, и закатилось за ночной столик. Отодвинув его от кровати, Джордж поднял предмет. Это была серебряная сережка в форме маргаритки. Сережка Джейн.
Джордж бережно, чуть ли не благоговейно убрал ее в верхний ящик письменного стола. И затем облегченно вздохнул, только теперь поняв, что от какой-то непонятной тревоги у него перехватило дыхание.
Эта сережка была свидетельством того, что Джейн Гордон действительно провела ночь в его постели.
Он обрадовался, что теперь у него есть это материальное подтверждение, иначе можно было подумать, что все это ему только приснилось.
Глава 24
Джордж спрятал сережку Джейн в карман, как талисман, заменив ею кроличью лапку. И на лекции, пока профессор бубнил о случаях употребления сослагательного наклонения в сочинениях французских классиков, он достал ее из кармана.
— Что это у тебя? — прикрываясь учебником, шепотом спросил Джеффордс.
— А на что это похоже? — прошептал Джордж.
Собственно, он никогда не присматривался к женским серьгам, понятия не имел, как они устроены, и сейчас ужаснулся, подумав, что она похожа на крошечное орудие пыток, — судя по всему, она держалась на месте, потому что пронзала мочку уха.
Ну и ну!
Его друг потерял интерес к серьге и стал перешептываться с товарищем, сидевшим с другой стороны.
Утро тянулось бесконечно. Джордж думал только о Джейн. Он не мог дождаться, когда снова ее увидит, хотя понятия не имел, как это сделать. В пылу страсти он забыл спросить у нее адрес или номер телефона.
Да и был ли у нее телефон? Хотя на дворе стояла уже вторая половина XX века, многие дома еще не были оборудованы современными удобствами вроде телефона.
Первая догадка, что здесь что-то не так, озарила его внезапно, как гром среди ясного неба. Намек на это находился у него в кармане. Джейн не только незаметно выскользнула, когда он спал, она не оставила никаких следов своего пребывания, кроме случайно этой потерянной или забытой сережки. Может, этот талисман не такой уж и надежный, подумал он, вертя в пальцах миниатюрную вещицу. Почему она его не
