когда она появилась в арке дверей столовой, все изменилось. Наступила тишина, словно дух захватило от восхищения.
И когда он стоял там, глядя на ее женственный силуэт, освещенный лучами заходящего солнца, он был уверен, что слышит хор небесных голосов, поющих в совершенной гармонии. Аллилуйя.
Обычно ему приходилось закрывать глаза, чтобы продлить подобное видение. Но здесь это было ни к чему, она была перед ним, в трехцветном объемном изображении, и шла прямо к нему. Хор в голове переключился на «Красотку», пока она приближалась модельным шагом, словно тоже слышала эту музыку.
Джулиан не сразу осознал, что поднимается на ноги, когда их представили друг другу. Дэзи была из Нью-Йорка и, как и Джулиан, только что закончила школу. Она улыбнулась ему, и ее улыбка осветила мир, ее потрясающие голубые глаза просияли.
— Не возражаешь, если я сяду за твой стол? — Как будто это был вопрос. Она и не ждала ответа, просто села рядом с ним, словно оказала ему королевскую почесть.
Он был не способен спорить.
Фамильное сходство Дэзи с ее отцом и братом Максом было безошибочным. Она тоже была фон Трапп — блондинка германского типа, с чертами настолько привлекательными, что с нее можно было бы лепить куклу Барби. Однако, как заметил Джулиан, ее привлекательность скрывала что-то еще, что-то, что он никак не мог определить.
Во время обеда он узнал, что она ходила в ту же высокомерную нью-йоркскую частную школу, о которой, как она настаивала, все должны были слышать. Ее мать была юристом и занималась международным правом, ее отец был ландшафтным архитектором, который решил посвятить лето обновлению лагеря «Киога».
«Ну хорошо, — с досадой думал Джулиан. — Хвастается своими родителями. Кто так делает?» Не он, это точно, черт побери, и этой болтливой блондинке лучше не спрашивать его о его семье.
К счастью, она сменила тему, когда Дэйр принесла десерт — толстые ломти персикового пирога с ванильным мороженым. Пирог был так хорош, что Джулиан едва не завопил от удовольствия. Он оглядел стол, и было видно, что и остальные чувствуют то же самое. Они сидели прикрыв глаза с выражении блаженства на лицах, как у людей, которые пережили религиозный экстаз.
— Пироги из булочной «Скай-Ривер», — сказала Дэйр.
— Нет, они прямо из рая, — возразил Грег.
Джулиану и Дэзи пришлось мыть посуду, и это был единственный недостаток превосходного обеда. Но даже и это было не так плохо. В большой кухне были кулеры, стальные раковины и посудомоечная машина. Они быстро все убрали, смеясь и поддразнивая друг друга, пока сдирали шкварки, мылили, ополаскивали и сушили тарелки. К тому времени, как они закончили, снаружи было уже темно. Фредди и Макс, прихватив с собой маленькую дворнягу по имени Баркис, отправились в холл сыграть в пинг-понг. Коннор и остальные сидели и попивали кофе, просматривая планы и графики. Это было так отвратительно, черт побери, что Джулиана затошнило.
— Можем мы пойти на пляж и развести костер? — спросила Дэзи.
— Вы с Джулианом? — спросил ее отец.
— А то! Да, папа. Я и Джулиан.
Итак, и здесь тоже было кое-что интересное. Что-то вроде борьбы между Дэзи и Грегом Беллами. Джулиан решил вмешаться:
— Я обещаю, что буду вести себя наилучшим образом, сэр.
Отцы девчонок обычно обожали, когда их называли сэр. Одно маленькое словечко, и они вели себя так, словно их дочь встречается с парнем «Все в порядке».
— Он будет хорошо себя вести, — заверил Коннор.
Больше они не обменялись ни словом, но Джулиан услышал повторное предостережение: «Не дури».
— Думаю, это нормально, — согласился Грег. — Попозже я, может быть, приду вас навестить.
— Договорились, папа, — сказала Дэзи с принужденной легкостью. — Это будет замечательно.
Оливия выдала ей коробку из кухонной машины.
— Только выройте яму для костра, хорошо?
Развести костер оказалось труднее, чем выглядело в журнале. Они извели целую коробку спичек, прежде чем дерево по-настоящему занялось, давая больше дыма, чем огня. Спасаясь от густых клубов дыма, Джулиан обнаружил, что с удобством устроился рядом с Дэзи. Один-ноль в его пользу.
— Итак, что у тебя за история? — спросила она.
Джулиан подумал о том, чтобы соврать насчет какой-нибудь высококлассной школы, и таким образом произвести на нее впечатление. Но он слишком устал, чтобы придумывать историю, и все равно он был на крючке.
— Моя мать — безработная артистка — поет, танцует, играет, — поведал он и решил ничего не рассказывать о своем отце. Когда люди слышали о том, что случилось, они становились такими сочувствующими и слезливыми, а Джулиан это ненавидел.
— В мае у меня были проблемы с законом, — признался он.
Правда подействовала на нее как афродизиак. Он почувствовал, как грудь Дэзи прижалась к его плечу, когда она наклонилась к нему и прошептала:
— Итак, что это был за инцидент? Ты украл автомобиль? Распространял наркотики?
Ну конечно. Именно это люди и думали, глядя на Джулиана Гастинс. Здоровенный черный парень с дредами и такой осанкой. Кем еще он может оказаться, если не малолетним преступником?
— Я изнасиловал девушку, — ответил он. — Может быть, я изнасиловал троих.
Дэзи постаралась не слишком заметно отодвинуться от него, но он заметил, что теплое напряжение между ними ослабло.
— Ты врешь. — Она охватила руками колени.
Черт, она была противная девчонка. Она не только знала, что он врет, она знала, что он уже жалеет о том, что выставил себя насильником. Это было и вовсе глупо.
— Я сломал амортизатор, прыгнув с моста на шоссе, — признался он.
— Ух ты. Почему ты использовал амортизатор, прыгая с моста? — в ужасе спросила она.
— А почему бы тебе не попробовать? — спросил Джулиан.
— Но ты мог переломать себе все кости. Остаться паралитиком. Мозг твой умер бы. Или ты просто умер бы.
— Люди умирают каждый день.
— Да, но, если прыгать с моста, можно поторопить судьбу. — Дэзи пожала плечами.
— Это было круто. — Он проследил глазами за искрами, взлетающими в небо. — Я бы сделал это снова. Мне всегда нравилось летать. Все, что хотя бы отдаленно напоминало полет, всегда было моей мечтой.
— Значит, тебе это нравится. — Дэзи полезла в карман и вытащила футляр для очков. Она открыла его, в нем оказалась толстая, уродливая самокрутка, набитая марихуаной.
Приподняв горящую ветку, она прикурила и вдохнула дым.
— Это мой способ летать. — Она сделала еще один грамотный вдох и протянула сигарету Джулиану.
— Я пас. Мне нужно следить за собой. Понимаешь, судья в Калифорнии предоставил моей матери выбор: или я покидаю город на лето, или отправляюсь в колонию. Поскольку я приехал сюда, мое дело закроют.
— Достаточно честно. Но тебя не поймают. — Она снова предложила ему сигарету.
Итак, теперь он снова должен был сказать правду. Даже если это будет выглядеть так, словно он бойскаут.
— Я не курю.
— Перестань. Это по-настоящему хорошая травка, — сказала Дэзи. — И нас ни за что не поймают. Мы посредине ничего.
— Я об этом не тревожусь. Просто от этого не тащусь.
