Они обменялись взглядами, и Уилл был уверен, что эта тема поднимается не в первый раз.
— Думаю, вам стоит на это решиться, — посоветовала Аврора.
Уилл спрашивал себя, не знает ли она о ситуации с Сарой Мун больше, чем он ей рассказал. Несмотря на то что у него было разрешение Сары рассказать Авроре о беременности, он не упоминал об этом при дочери, но, может быть, она узнала сама.
— Значит, ты любишь малышей? — заинтересовалась Шэннон.
— В качестве кузенов. И не все время.
— Знаете, что самое забавное с детишками? — весело спросил Эллисон. — Стоит их завести, и они все время оказываются рядом.
После ужина Аврора и Брайди быстро убрали со стола, чтобы посмотреть «Американский идол». Уилл, его родители и зять растянулись в комнате с телевизором, причем Уилл не понимал, что другие находят в этом шоу. Они были членами клуба, к которому он больше не принадлежал — благодарение Богу.
Оставив своих родителей и Эллисона за кофе и разговорами, он ушел в студию, прилегающую к гостиной. Студия, которая использовалась как офис компании, была уставлена тысячей книг, хранящихся на стеллажах, купленных в местной библиотеке, когда ее реконструировали.
Комната дышала воспоминаниями, среди книг на полках стояли «Краткий оксфордский словарь английского языка» и полное собрание сочинений Эвелла Гиббонса.
Расти сыном интеллектуалов и политических активистов не казалось Уиллу чем-то из ряда вон выходящим. Он провел много часов за дубовым столом, делая домашние задания, пока родители трудились над конторскими книгами за соседним столом. Он все еще помнил луч света, исходящий из затененной зеленой лампы, и скрип карандаша на грубой второсортной бумаге своего блокнота.
Чувствуя себя неприкаянным, он подошел к книжной полке и вытащил школьный альбом — «Космос». Он положил альбом на стол и углубился в него. Многие страницы были исписаны поздравлениями от людей, которых он едва помнил, — Скай Кэймерон? Майк Рудольф? — и то и дело попадались записочки о чувствах, которые давным-давно увяли. «Не забывай Лауру Лэнд, приятель!» Он в самом деле забыл о ней. «Друзья до гроба», — утверждал кто-то по имени Джимми 3., которого Уилл не видел с выпускного вечера.
Было одно фото, которое он помнил ясно, — он и пятеро других парней из бейсбольной команды. После выпускного вечера они вшестером совершили путешествие, которое навсегда изменило планы Уилла. Смеющиеся и заполненные нахальной самоуверенностью, они направились на юг, к границе, чтобы отметить веху окончания школы.
По дороге домой друзья Уилла сказали ему, что он сошел с ума. Он загубил свою жизнь ради двух незнакомок.
Но Уилл видел в них вовсе не незнакомок. Это были его жена и дочь.
Он перелистал страницы в начало альбома — портреты из средней школы. Портрет Уилла был снимком в профиль, силуэтом на вершине скалистого гребня, солнце освещает его со спины. Он держит руки, словно поддерживая само солнце. Хвастун, подумал он.
Переворачивая странички, он нашел Сару Мун. Было странно, что его сердце забилось в волнении, когда он увидел ее имя. Он нахмурился, изучая ее фотографию, изображение несчастливой девочки с колючими волосами, пламенным взглядом, с руками сложенными решительно перед собой, словно щит.
Рядом с ее фотографией вместо списка достижений была нарисована полуоткрытая устрица с двумя глазами, глядящими из темноты, и надписью: «Может быть, это немного, но это все, что я смог придумать». Она была молчаливым наблюдателем, прячущимся в тени, отмечающим нюансы человеческого поведения, которые позже станет еще ярче отображать в своем искусстве.
С нынешней перспективы Уилл ясно почувствовал, что она, может быть, самая интересная ученица в этом альбоме.
Он задумался, каково это было — стать мишенью громких саркастических идиотов, каким был и он. Теперь, когда Аврора быстро приближалась к этому возрасту, он начинал тревожиться, как она справится с переходом в девятый класс.
С того момента, как он отвез Сару в больницу, он не мог выбросить ее из головы. По причинам, которые он сам не мог назвать, он продолжал думать о ней. Это было, вероятно, из-за Глории и всех ее разговоров. Ее замечания задержались у него в сознании, словно надоедливое зернышко пшеницы застряло в зубах.
Найти кого-то…
Поджигателя, вот кого он должен найти. А не мечтать о чертовом свидании с беременной женщиной.
Но теперь мысль пустила корни, и он с трудом мог от нее избавиться. Он то и дело возвращался к тому вечеру в ее доме, к их странной честной беседе и к шоку желания, которое он не ожидал испытать. Если бы он не знал себя лучше, он бы сказал, что соблазняет Сару Мун. Когда он патрулировал окрестности, обнаружил себя проезжающим мимо коттеджа Мэй, и он обращал особое внимание на серебряно-голубой «мини», когда видел его припаркованным у бакалеи или почты.
Несколько раз Уилл видел ее в городе. Она всегда была одна. Он начал узнавать ее голубую ветровку и быстрый, целеустремленный шаг, и то, как морской бриз треплет се короткие белокурые волосы.
Он попросил — практически он умолял ее — позвонить ему. Она не позвонила, в чем была определенная ирония и напоминание о школе. Возвращаясь туда мыслями, он понимал, что не обращал внимания ни на кого. Весь мир вращался вокруг Уилла Боннера.
В библиотеку вошла его мать, в руках у нее была подарочная керамическая чайная чашка. Почти автоматически Уилл захлопнул альбом.
— Все в порядке? — спросила она.
— Конечно.
Она взглянула на альбом на столе:
— Ты искал кого-то?
— Да. — Он никогда не говорил маме ничего, кроме правды. Врать не было смысла. Она была настоящим телепатом в своей способности определять ложь или отговорки.
— Сару Мун.
— О? — Она оперлась о библиотечный стол и скрестила ноги и лодыжки. — Аврора говорила мне, что ты отвез ее в поликлинику. Все в порядке?
— С ней все будет хорошо.
— Вы никогда не были с ней друзьями в школе, не так ли?
Уилл сухо рассмеялся.
— Я издевался над ней из-за того, что она выращивает устриц. Она меня ненавидела от всей души.
Его мать подняла бровь.
— Ты в этом уверен?
— Я был одним из главных героев ее комиксов, помнишь?
— Это означает, что она была в тебя влюблена.
— Вряд ли. Она была странной, как и все изгои.
— А теперь она вернулась.
Уилл поставил книгу обратно на полку.
— Ты когда-нибудь думала об этом, мама? О том, чего я должен был добиться в жизни вместо того, что произошло со мной на самом деле?
— Все время. — Она глотнула чаю. — Люди всегда сомневаются в том, правильный ли путь они выбрали в жизни. Это в человеческой природе.
В тот день, когда Уилл привез Марисоль и Аврору домой, он отчаянно желал, чтобы родители подсказали ему, что делать. Они, конечно, этого не сделали. Вместо этого мать спросила его: «Что подсказывает тебе твое сердце?»
— В любом случае, с чего это у тебя приступ ностальгии? — спросила его мать. — Из-за того, что Сара Мун вернулась?
— Может быть. И… Аврора. Она окажется старшеклассницей прежде, чем мы глазом успеем
