моргнуть. — Он покачал головой. — С ума сойти.
В наступившем молчании они услышали, как участник соревнований «Американский идол» начал исполнять «Нескованную мелодию». Сквозь дверной проем Уилл мог видеть своего отца и Эллисона, которые смаковали зрелище и были теперь в таком же восторге, как Аврора и Брайди.
— Она растет так быстро, — сказала его мать с мягкой улыбкой.
— Слишком быстро, черт возьми, — пробормотал Уилл.
— Все в порядке?
— Мы слишком много ссоримся, — признал он. — Я никогда не думал, что такое случится. В одну минуту все хорошо, а в следующую мы уже спорим о чем-нибудь.
— Ты взрослый. Борись с искушением побраниться с ребенком.
— Легче сказать, чем сделать. Однако я этого не понимаю. Аврора — мое сердце. Я умру за нее, мама. Но в последнее время между нами то и дело пробегает черная кошка, меня это тревожит, потому что это я вырастил ее. Когда она была младше, я понимал, что заставляет ее раздражаться. Когда у нее что- нибудь болело, я делал так, чтобы ей стало легче. Когда она злилась, я заставлял ее смеяться. Мы всегда были по одну сторону дороги.
— А теперь она словно незнакомка и себе на уме.
— Она меняется так быстро, а я совсем один.
— Сынок, каждый мужчина, у которого есть дочь, проходит через это. Ты хорошо справляешься. Просто помни, что девочкам в ее возрасте отец нужен больше всего на свете.
— Она то и дело начинает разговоры о матери.
— Ты не думал связаться с Марисоль и…
— Нет. — Уилл сделал рукой движение, словно отрезал чего-то в воздухе. — Она отлично знает, где мы находимся. Наш адрес и номер телефона не изменились с тех пор, как она ушла. — Он наклонил голову и подумал, похожа ли отговорка на ложь. Чего он никогда не мог рассказать своей матери — и Авроре — это то, что Марисоль была с ним на связи. И Боже помоги ему. Он держал этот контакт в секрете. Не было смысла говорить Авроре, что Марисоль регулярно звонит ему, потому что она звонила, только когда ей нужны были деньги, а не ради своей дочери.
Еще один голос из «Американского идола» взял высокое вибрато и застрял там, отчаянно колеблясь.
— Как Глория? — спросила его мать.
— Как всегда, плохо.
— Все еще настаивает, чтобы ты ходил на свидания?
— Все время. Она думает, что это пойдет на пользу и мне и Авроре.
На долю секунды его мать скользнула взглядом по альбому. Шэнн Боннер ничего не делала случайно, и Уилл знал это.
— Перестань, мама. Теперь еще ты.
— Я не сказала ни слова.
— Я слышал тебя очень ясно.
— Она из чудесной семьи, — подчеркнула его мать.
— Она разводится. Для меня это звучит не так уж чудесно. — Он подумал о затруднительном положении Сары и добавил: — Ты даже не представляешь себе, насколько ей нет до меня дела.
21
— У вас потрясающий брат, — сказала Сара Брайди при следующей встрече.
— Я тоже всегда так думала.
Сара изучала фото Уилла и Авроры, которое, как она теперь понимала, было сделано лет пять назад. Он очень мало изменился. Рядом с ним Аврора выглядела крошечной и хрупкой, и этот контраст подчеркивал то, что Уилл мягко оберегает ее.
Брайди прокашлялась, и Сара вспыхнула.
— Он рассказал вам, что случилось со мной?
— Нет. — Брайди наклонилась вперед, сложив руки на столе. — Что-то такое, о чем я должна знать?
Сара кивнула, хотя ее накрыла волна признательности к Уиллу. Он сдержал слово, сказав, что ее состояние — это ее дело. Она скрестила руки на животе. Итак, видимых свидетельств беременности пока нет, однако она чувствовала себя другим человеком. Более нежным и уязвимым, полным удивления.
— Я беременна, — сказала она Брайди.
Ее адвокат отодвинула блокнот и откинулась на стуле.
— И это счастливая новость?
— Безусловно, — ответила Сара. — Я хочу сказать, я испугалась, и это безумие, но это то, чего я хотела и о чем мечтала так долго. — Она быстро объяснила обстоятельства зачатия. — Конечно, я не представляла, что окажусь в таком положении, когда это наконец случится…
— Это будет чудесно. Я уверена. — Брайди улыбнулась. Сара была поражена сильным впечатлением семейного сходства.
— Итак, что теперь? — спросила она. — Я полагаю, я должна сказать Джеку.
Брайди кивнула:
— Вопрос поддержки ребенка вступает в силу.
Сара нервно глотнула воды из бутылки, которую теперь всегда носила с собой, и высказала мысль, которая тревожила ее всю ночь:
— Может ли он требовать опекунства?
— Он никогда его не получит, но визиты возможны.
— Я боялась, что вы это скажете.
— Вы ожидаете проблем? Он представляет угрозу для ребенка?
— Не физическую, конечно, хотя, честно говоря, я не знаю, чего ожидать, — признала Сара. — Я была не права насчет многих вещей… — Она посмотрела на свои руки на коленях. Чернила впитались в пальцы ее правой руки. Она рисовала все утро. — Когда мне следует рассказать ему?
— Вскоре. Мы запишем в вашей страховке, что обстоятельства изменились. Беременность входит в страховку, так что тут не будет проблем.
— Я позвоню ему сегодня.
— Вы чувствуете себя хорошо, Сара?
— Да. Я не знаю, что бы я делала без вашей племянницы и вашего брата, которые отвезли меня в больницу. — Она посмотрела на фотографию в рамке, стоявшую на полке. — Я была так удивлена, увидев Уилла. Почему вы не сказали мне, что он в Гленмиуре?
— Мне не приходило в голову, что вам это интересно.
— Мы учились в одном классе в школе…
— Как и Вивиан Пайерс. Она все еще здесь, — сказала Брайди. — И Марко Монтенья. Он побывал моряком и вернулся с Ближнего Востока инвалидом. Я могу вам изложить весь список, если хотите.
— Я вас поняла. Однако с Уиллом другое дело. Он ваш брат. — Саре хотелось спросить о матери Авроры, но она боялась, что Брайди насторожится.
— Хорошо. — Брайди сделала пару пометок в блокноте. — Я рада, что вы двое восстановили связь.
— Поначалу у нас было не очень много общего. Я бы не сказала, что в школе мы были друзьями.
Брайди не поднимала взгляда от своих заметок.
— Может быть, вы станете друзьями теперь.
Сара направилась к городской пристани, где скамейки вдоль дока глядели на бухту, великолепное
