Рыцарь был высок ростом и широк в плечах. Черты лица казались резкими и жесткими, но глаза смотрели очень мягко. И как то ни было смешно и глупо, но Гарет осознал, что в рыцаре, изображенном на гобелене, он отыскивает свои черты.
Он долго молчал – так долго, что Роза начала волноваться. Если бы Гарет стал смеяться над ее работой, она бы его поняла. Но он грустно рассматривал гобелен и молчал. Черты лица опечалились, пересеченный шрамом глаз прикрылся более обычного.
– Девическая мечта, – сказала Роза. – Я собиралась подарить гобелен Хью. С ним я была прмолвлена, но, закончив работу, я обнаружила, что рыцарь совсем не похож на Хью.
– Отчего же так получилось?
– Не знаю. Я пыталась выткать рыцаря, похожего на Хью, но вышло по-другому. Мы с Хью были почти одинакового роста, и он был брюнетом, а у моего рыцаря волосы соломенного цвета, и он высок ростом. Наверное, я мечтала о таком супруге.
Гарет перекинул гобелен через плечо.
– А о ком ты мечтаешь сейчас, соловушко?
Она резко повернулась к нему.
– Ни о ком!
Гарет обиделся. Ему захотелось вдруг увидеть в Розе ту самую доверчивую наивную девочку, изображенную на гобелене, но, будучи столь же прекрасной, Роза, однако, сейчас не светилась радостью.
– Пора возвращаться, – сказала она. – Отдай мне гобелен, пусть лежит себе в тайнике.
Она отобрала у Гарета гобелен и вернула его на прежнее место. В свете занимающейся утренней зари что-то блеснуло у нее под ногами.
Роза нагнулась, чтобы поднять предмет, и чуть не отбросила его от себя подальше, словно, коснувшись, могла обжечься. Это был амулет Морлея – змея обвивала крест. Холодок ужаса пробежал у нее по спине.
Гарет взял амулет. Она услышала, как он тихо выругался, узнав изображение.
– Они были здесь, – прошептала Роза.
Гарет огляделся вокруг, заметив страх в ее глазах. Он подошел к ней и постарался успокоить, ласково погладив по волосам.
– Не волнуйся, дорогая. Алейн отвез в Лондон Талворка, а Грифит несомненно бросил давно своего хозяина, как и другие приспешники епископа.
– Грифит мертв, – сказала Роза, прогоняя от себя страх. – И других сообщников Талворка тоже уже нет в живых. Я видела, их убили люди де Ваннэ.
Гарет стиснул зубы и произнес негромко:
– Мне легче ненавидеть де Ваннэ, забывая, что он спас тебя от разбойников.
Роза вскинула голову.
– Гарет, я думаю, пора вам прекратить старую вражду. Алейн…
– Давай не будем сейчас говорить о нем, – резко оборвал ее Гарет.
Роза кивнула.
А день занимался замечательный. Восток золотился солнечными лучами, легкий туман поднимался от земли. Если бы можно было только представить, что на свете нет никаких ужасов и мерзостей!
Они направились к лошадям. Белая Дама захромала, и Гарет предложил:
– Пусть твоя лошадь идет одна. Садись со мной на коня.
Роза хотела было возразить – она дойдет до замка и пешком! – но от бессонной ночи она ослабла и позволила Гарету помочь ей взобраться на коня.
Когда его руки обхватили ее за талию, Роза только об одном просила свое сердце – чтобы оно не выскочило из груди.
Звонкая песня жаворонка поднималась в небо. Они миновали луг и въехали в лес. Солнечные лучи проникали сквозь полог листвы и согревали полянки.
Роза притихла, сидя за спиной Гарета. Она боролась с желанием, которое охватило ее от близости к нему. Но птичий гомон, лесные звуки и запахи умиротворяли. Она прижалась к его спине.
Гарет зажмурился. Мягкость ее прикосновения и аромат волос навевали воспоминания, которые было бы лучше изгнать из сердца.
Он взял прядь ее волос цвета воронова крыла и приложил к своей щеке.
– И все-таки, соловушко, я думаю, что в глубине души ты по-прежнему наивная мечтательная девочка.
– Нет! – возразила Роза. – О, Гарет, не прикасайся ты так к моим волосам!
– Клянусь, дорогая, о чем-нибудь большем я и не помышляю!
Она услышала, как от волнения задрожал его голос, и заглянула через плечо ему в лицо. Глаза Гарета были печальными.
– О чем ты?
