Хорнблауэр, отбросив всякое благоразумие, вознамерился хорошо позавтракать. Но ветреное настроение накликало ветреную погоду. Без всякого предупреждения налетел шквал, ударил «Отчаянного» в лоб, и, пока корабль спускался под ветер и приходил в себя, хлынул дождь, ледяной апрельский ливень. Хорнблауэр отмахнулся от Гримса, когда тот первый раз подошел доложить, что завтрак готов, и пошел с ним только на второй раз, когда «Отчаянный» снова лег на прежний курс. Ветер улегся, рассвело, времени у Хорнблауэра почти не оставалось.
– Я буду на палубе через десять минут, мистер Янг, – сказал он.
Штурманская рубка была тесным помещением, примыкавшим к капитанской каюте. Эта каюта, штурманская рубка, капитанская кладовая и тамбур занимали весь крохотный полуют «Отчаянный». Хорнблауэр протиснулся за маленький стол.
– Сэр, – сказал Гримс, – вы не пришли, когда завтрак был готов.
Вот и яичница. Белки по краям почернели, желтки совершенно твердые.
– Очень хорошо, – проворчал Хорнблауэр. Он не мог винить в этом Гримса.
– Кофе, сэр? – сказал Гримс. Он прижимался к закрытой двери рубки и повернуться ему было негде. Он налил из кувшина в чашку. Кофе был теплый, но не горячий, и какой-то мутный.
– Постарайтесь, чтоб следующий раз он был горячее, – сказал Хорнблауэр. – И в будущем вам нужно растирать его получше.
– Да, сэр. – Голос Гримса слышался как бы издалека. Он едва шептал. – Сэр…
Хорнблауэр поднял голову. Гримс дрожал от страха.
– В чем дело?
– Я сохранил это, чтоб показать вам. – Гримс вытащил сковородку, на которой лежала дурно пахнущая кровавая мешанина. – Первые два яйца оказались испорченные, сэр. Я не хотел, чтоб вы подумали…
Гримс боится, что его обвинят в краже яиц.
– Очень хорошо. Унесите эту гадость. В этом вся миссис Мейсон – купить яйца, из которых половина испорченные. Хорнблауэр съел невкусную яичницу – даже эти два яйца, хоть и не совсем тухлые, припахивали. Он предвкушал, что сейчас заест ее вареньем. Он намазал сухарь драгоценным маслом и потянулся к горшочку. Черная смородина! Бывает же такое невезенье! Гримс, втиснувшийся в штурманскую рубку, подпрыгнул, когда Хорнблауэр разразился потоком брани, уже несколько минут искавшей выхода.
– Сэр?
– Я не с тобой говорю, черт побери, – сказал Хорнблауэр, теряя выдержку.
Он любил варенье, но черносмородинное – меньше всего. Ладно, придется довольствоваться этим. Он откусил каменный сухарь.
– Не стучите в дверь, когда подаете еду, – сказал он Гримсу.
– Да, сэр. Не буду, сэр. Больше не буду, сэр. Кувшин с кофе дрожал у Гримса в руках. Хорнблауэр, подняв голову, увидел, что губы у слуги тоже трясутся. Он чуть не спросил резко, в чем дело, но тут же догадался сам. Гримс боится. По слову Хорнблауэра его могут привязать к решетчатому люку на шкафуте, и спустить ему кожу кошками. На флоте есть капитаны, которые именно так и поступили бы, подай им такой завтрак. Это надо ухитриться все сделать наоборот.
В дверь постучали.
– Войдите.
Гримс прижался к переборке, чтоб не упасть в открывшуюся дверь.
– Мистер Янг передает, сэр, – сказал Оррок. – Ветер опять заходит.
– Я иду.
Гримс совсем вжался в переборку, пропуская Хорнблауэра. Тот вышел на шканцы. Шесть дюжин яиц, половина из них тухлые. Два фунта кофе – меньше, чем на месяц, если пить каждый день. Черносмородинное варенье, и того мало. Эти мысли роились у него в голове, пока он шел мимо часового, и мгновенно улетучились на свежем морском ветру, стоило Хорнблауэру вернуться к делу.
Провс пристально смотрел в подзорную трубу. Было светло, дождь разогнал туман.
– Черные скалы на левом траверзе, сэр, – доложил Провс. – Иногда виден бурун.
– Отлично, – сказал Хорнблауэр. По крайней мере, неприятности с завтраком отвлекли его от беспокойства перед принятием решения. Ему даже пришлось остановиться на несколько секунд, чтоб собраться с мыслями, прежде чем отдать приказы, которые облекут в плоть давно созревший план.
– У вас хорошее зрение, мистер Оррок?
– Ну, сэр…
– Да или нет?
– Ну… да, сэр.
– Тогда берите подзорную трубу и лезьте наверх. Сейчас мы будем проходить мимо рейда. Примечайте все корабли, какие сможете разглядеть. Посоветуйтесь с впередсмотрящим.
– Есть, сэр.
– Доброе утро, мистер Буш. Свистать всех наверх.
– Есть, сэр.
Не в первый раз Хорнблауэр вспомнил евангельского сотника, который описал свою власть такими словами: «говорю одному „пойди“ и идет; и другому „приди“ и приходит». Королевский Флот и римская армия держались на одинаковой дисциплине.
– Ну, мистер Провс. Как далеко сейчас горизонт?
– Две мили, сэр. Может, три, – ответил Провс, оглядываясь по сторонам. Вопрос застал его врасплох.
– Я бы сказал, четыре мили, – заметил Хорнблауэр.
– Может быть, сэр, – согласился Провс.
– Солнце встает. Проясняется. Скоро будет десять миль. Ветер северо-западный. Мы подойдем к Паркэ.
– Есть, сэр.
– Мистер Буш, уберите брамсели, пожалуйста. И нижние прямые паруса. Нам понадобятся только марсели и кливер.
Так они будут привлекать меньше внимания, а, кроме того, двигаясь медленнее, дольше смогут наблюдать за Брестским рейдом.
– Рассвет ясного дня, – сказал Хорнблауэр, – наиболее благоприятное для нас время. Солнце будет светить с нашей стороны.
– Да, сэр. Вы правы, сэр, – ответил Провс. На его меланхолическом лице мелькнуло одобрение. Он знал, конечно, что Гуль протянулся почти точно с запада на восток, но не сделал из этого никаких выводов.
– Сейчас у нас есть такая возможность. Ветер и погода нам благоприятствуют. Может пройти несколько дней, пока такая возможность повторится.
– Да, сэр, – сказал Провс.
– Курс ост-тень-зюйд, мистер Провс.
– Есть, сэр.
«Отчаянный» медленно двигался вперед. День был облачный, но ясный, и горизонт с каждой минутой отделялся.
Отчетливо виден был мыс Сан-Матье. Дальше земля опять терялась из виду.
– Земля по курсу с подветренной стороны! – закричал Оррок с фор-марса.
– Это должен быть следующий мыс, сэр, – заметил Провс.
– Тулинг, – согласился Хорнблауэр, потом произнес по буквам «Тулингуэт». В ближайшие месяцы или даже годы им предстоит курсировать вдоль этих берегов, и он хотел, чтоб офицеры правильно понимали его приказы.
Между двумя мысами Атлантика далеко вдавалась в дикое бретонское побережье, образуя Брестский рейд.
– Вы видите пролив, мистер Оррок? – прокричал Хорнблауэр.
– Нет еще, сэр. По крайней мере, не очень хорошо. Военный корабль – британский корабль – приближающийся в мирное время к чужим берегам, сталкивался с целым рядом трудностей. Он не может
