Зовут двух этих горемыкГийом Котен, Тибо Витри.Латынь для них родной язык,Они смиренны и от приУскальзывают, как угри.Распоряжусь я, чтоб вовекС них в доме у Гийо ГельдриНе брали денег за ночлег.
XXIX
Им также - «Посох» (проще, «Клюшка»)На улице Сент-Антуана,Сверх этого подарка - кружка,Чтобы из Сены пить допьяна;А голубкам из тех, что раноВ тюрьме повадились гнездиться,Советую я неустанноС женой тюремщика дружиться.
XXX
Засим тот скарб, что мной нажит,Больницам отпишу я разом,Для тех, кто в стужу там дрожит,Всклокоченный, с подбитым глазом,Теряющий от горя разум,Заросший грязной волосней,К тычкам, насмешкам и отказамПриученный с пелен нуждой.
XXXI
Пусть заберет бородобрейРастительность, что удалилС лица и головы моей;Портной - тряпье, что мне пошил;Сапожник - рвань, что я носил,Пока не прохудится кожа:Я им, зане хватает сил,Воздать за труд обязан все же.
XXXII
Нищенствующим орденам,А также девкам в дом работныйЯ столько вкусной пищи дам,Чтоб черноризец кушал плотно,И проповедовал охотноО Страшном Божием суде,И мог на шлюхах беззаботноУчиться верховой езде.