поворачиваясь, чтобы обнаружить этого ангела, пыталась увидеть его в зеркале, и не осмеливалась делать запрещенные вещи. Моей матери надо было самой догадаться, что это было неправдой. Спросите психолога о том, какой эффект это производит на ребенка, и вы поймете эффект, который христианство производит на наш народ. «Бог видит всё».
В результате этого ни я, ни мой брат не были крещены! Мы могли делать выбор сами, за что я вечно благодарен! Спасибо, мама! Я могу чувствовать сострадание к тем, кто не имел выбора, и я знаю, что это сострадание вызывает отвращение — мысль о том, что «священная» еврейская вода прикоснулась к ним. Что-то такое же гадкое и отвратительное, как иудеохристианская купель для крещения, нужно еще долго поискать!
Так вернемся же к тому, с чего я начал. Каждое полностью уничтоженное кладбище — это отмщенная языческая могила, каждые десять церквей, которые лежат в пепле — это отмщенное языческое капище, каждые ликвидированные десять священников или масонов — это отмщенный язычник!
За многое следует отомстить, не потому что нам, язычникам, кажется, что это весело, но потому что мы обязаны нашим гордым языческим предкам отомстить за их несчастья, и наши несчастья как следствие этого.
Я недавно прочитал в газете комментарий к осквернению могил, в котором говорилось: «Я не могу понять, чтобы кто-то получал от этого радость». Это говорит многое о незнании и ограниченности этого человека! Кто сказал, что это должно быть «радостным», или что нужно получать радость от всего, что делаешь?
Христиане из газетной статьи, без сомнения, выразили свою гедонистическую точку зрения с выводом, что могилы осквернялись, чтобы доставить кому-то радость, и что все делается для получения радости.
Радостно это или нет — не играет никакой роли, отомстить за наших гордых предков — это наша обязанность!
Многие христиане чувствуют угрозу в подобных заявлениях. У них нет никаких причин для этого. Когда мы уничтожим движущую силу христианства, оно умрет. Когда правда о христианстве выйдет на свет, ни один человек не будет колебаться ни секунды, чтобы бросить его в костер и сжечь, чтобы ничего не осталось!
Я знаю, что в каждом германце находится язычник, который достоин заботы; если он сейчас христианин, он опять может быть возвращен к жизни. Но всё-таки нужно кем-то пожертвовать (священниками, например), чтобы мы снова начали править!
Как только христианство будет отвергнуто, бывшие христиане смогут стать такими же хорошими язычниками, как и мы (за исключением масонов, естественно, ведь они не германцы более, они — «искусственные евреи»)!
Не имеет значения, сколько времени прошло с тех пор, кто стал язычником. Имеет значение только то, что ты стал язычником сегодня или станешь им завтра и навсегда. От Одина мы пришли, и к Одину мы должны вернуться. Слава Одину!
Настоящие расисты
Есть много так называемых антирасистов, которые борются против «расизма», но против чего самом деле они борются, и не большие ли «расисты» они сами? Они утверждают, что борются с нетерпимостью и предрассудками. Ну да, конечно, я совершенно нетерпим к людям чуждой культуры, им здесь нечего делать. Но моя нетерпимость — в ущерб инородцам, а не нашему народу!
Я нетерпим к тому, что инородцы приезжают сюда и уничтожают наш народ наркотиками, половыми болезнями, расовым смешением, изнасилованием наших женщин! Если мы можем спасти норвежскую женщину от изнасилования с помощью чьей-то смерти, или самим забрать жизнь у десяти тысяч инородцев, то мне кажется, что мы должны сделать это! Да, именно так. Нам не нужно более смотреть на людей как на людей, нужно смотреть на наш собственный народ как на наиболее заслуживающий защиты, чем все другие!
Процент инородцев в преступности очень большой по отношении к их числу. Я сам говорил с полицейским, который рассказывал, что 60 % всех преступлений в Осло совершаются инородцами. Полиции не позволяют опубликовать вышесказанное, и это также говорит о том, насколько честно правительство. Правда скрыта от людей, и это называется «демократией»?
«Антирасисты» не выносят того, что мы нетерпимы, и поэтому они нападают на нас с бейсбольными битами или подобными штуками (заметьте — только если их в 5–6 раз больше, чем нас). Не все используют насилие, чтобы «защищать» тех, кто насилует и продает наркотики их детям, часть посвящает себя борьбе с нашей нетерпимостью. Да, мы столь нетерпимы, что они просто не выносят нас. Мы должны молчать, нас не должно быть. Таких нетерпимых людей, как мы, общество не может терпеть.
Они также не выносят норвежцев, которые борются за дальнейшую жизнь норвежского народа, но они терпят инородцев — паразитов на норвежском народе! В Швеции каждый четвертый рождающийся ребенок по происхождению инородец, как может страна позволять такое? Неужели шведский народ так мало достоин Швеции? Неужели норвежский народ стоит так мало, что мы терпим иностранных паразитов на нем? Достаточно плохо уже то, что мы сами живем в чужой еврейской (анти)культуре, так что мы не должны смешивать это с еще более еврейскими элементами (такими, как ислам).
Почему люди борются против «расизма»? Они говорят, что борются за цветных, потому что сами цветные слишком глупы или трусливы, чтобы бороться сами за себя. Они нуждаются в белых защитниках. Тем, кто жалеет цветных, я говорю, что всякое сострадание есть презрение!
Мы также слышим, как «антирасисты» говорят, что «мы не лучше цветных, они имеют такую же ценность, как и мы». Это единственное, в чем я с ними согласен, «антирасисты» ничем не лучше цветных, но мы-то другие! Ведь у нас есть наша гордость, наша верность народу, наша воля сражаться и умереть за норвежский народ, наша сознательная любовь к тому, что наше, наша забота о наших детях и внуках, и это делает нас более достойными, мы — норвежцы!!!
Вернемся к инородцам. Я упомянул их долю в преступности, но это не главное. Почему они здесь? Я хочу здесь сказать кое-что о том, почему они бегут из своей родной страны — они бегут, потому что они боятся за свою жизнь. Чем они хотели пожертвовать за свою родину? Может быть, многим; может быть, ничем; но мы знаем, что они не желают умереть за нее! Они бегут от проблем вместо того, чтобы их решать. Если бы они заплатили жизнью, они умирали бы с сознанием того, что их ребенок сможет гордиться ими и что они умерли за то, во что верили. Может быть, они хотят выиграть в борьбе? Никто из нас этого не знает, так как они убежали с поджатым хвостом. Они также исключительно трусливые люди, которые не желают сражаться и умереть за свое отечество, они — предатели своей страны, все до одного!
Веришь ли ты, что они желают сражаться и умереть за Норвегию? Или ты считаешь, что они убегут отсюда, если здесь тоже будет опасность для жизни и здоровья? Разве есть какие-либо сомнения? Страна зависит от того, будут ли люди бежать от проблем или нет; если народ или часть его убежит, что тогда? Мы считаемся с беженцами, мы столь наивны, что мы верим, что раз мы приняли так хорошо, то они, без сомнения, помогут нам, если у нас будут проблемы. Это чушь от начала до конца — если мы встретимся с трудностями, то именно беженцы будут первыми из тех, кто побежит из Норвегии! Они не пожертвуют ни калорией ради норвежского народа!
У нас, конечно, есть и другие иммигранты. Те, кто действительно испытывает нужду в своей родной стране, остается там. Именно те, у кого есть деньги, имеют возможность поехать в другую страну. Те, кто достаточно хитер, едут к легковерным скандинавам насиловать женщин, продавать наркотики детям и подросткам, и красть деньги у мужчин! Если их ловят, то они отсиживают половину срока, потому что иностранцы «отбывают наказание тяжелее, чем мы, норвежцы», в то время как мы сидим две третьих срока. Я не думаю, что норвежцу вообще сохранили бы жизнь, если бы изнасиловал иранку в Иране или негритянку в одной из африканских стран.
Возможно, кто-то еще помнит фотографии из Руанды, где «такие вот умные и достойные» негры шли
