оставил жену и троих детей ради второсортной кинозвездочки, которую вскоре тоже бросил. Затем последовали романы с актрисами и манекенщицами. Их всех Жорж бросал довольно некрасиво – одна из них, кажется, даже была беременна.
– Ты не можешь приказать сжечь его. – В голосе Кори звучали жалобные нотки, которые она всегда так ненавидела. – Ты не можешь этого сделать.
– Разве Санчес не объяснил тебе?
– Мне не нужны никакие объяснения. Не смей трогать моего мужа.
– Но от него ведь ничего не осталось! – простонал Жорж.
Последние силы, помогавшие Кори держать себя в руках, неожиданно оставили ее.
– Неважно, осталось или не осталось! – Голос ее дрогнул, и Кори разрыдалась. – Я не разрешаю тебе даже подходить к нему!
– Но Кори, я уже обо всем договорился, – настаивал на своем Жорж. – Я ведь сделал это для тебя, чтобы тебе не надо было оформлять все эти бесконечные бумажки. Ведь тебе и без этого тяжело…
– Но почему, – выкрикнула Кори, – почему ты так уверен, что это действительно Дэнни? Почему, на каком основании?
– Кусок груди, – вяло пробормотал Жорж. – Они показали мне кусок его груди.
Кори сделала шаг вперед и испытала даже что-то вроде удовольствия, когда Жорж отступил перед ней.
– Ты не сделаешь. Ты ничего не сделаешь, потому что ты не имеешь права. Только я имею право.
Жорж стоял молча и немигающими глазами смотрел на свою невестку. Кори быстро прошла мимо деверя…
6
Сначала Кори ударил в нос удушливый запах. Не то чтобы этот запах был ей не знаком. Когда-то, еще студенткой, она проходила практику в крематории. Кори на всю жизнь запомнила запах горящей плоти – будто запах подгоревших бараньих котлет. Тогда она перенесла все достаточно спокойно. Однако сейчас ее чуть не вырвало. Раскрыв сумочку, Кори достала носовой платок и прижала его к лицу. Оглянувшись, она увидела выложенный кафелем пол, обшарпанные стены, ржавые трубы вдоль одной из них, сломанные стулья, сваленные у другой. Кори вспомнила, как однажды в больнице ей пришлось извлекать из чрева матери мертвого ребенка.
Стараясь дышать часто и неглубоко, Кори сосредоточила свое внимание на столе посреди комнаты. Вот Дэнни. Вернее, вот они – ведь в каждой емкости, возможно, вместе лежат останки всех троих погибших. На всех трех емкостях висели таблички. Ну да, конечно, – номер, имя, подпись патологоанатома. Три емкости – три жертвы: два пилота и один пассажир. Стараясь унять дрожь, Кори взглянула на лампы дневного света, висящие на потолке. Она тихо плакала, прижав к лицу платок, а потом заметила стоящего напротив мужчину. Рот и нос мужчины тоже были закрыты платком, под которым угадывалась гримаса отвращения. Кори показалось, что она уже где-то видела этого человека.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Чертовски уместный вопрос!
– Кто вы? – спросила Кори.
Мужчина указал рукой в сторону выхода.
– Давайте сначала выйдем отсюда.
Но Кори уже ничего не видела и не слышала. Глаза ее были прикованы к изуродованному куску заросшей волосами человеческой груди. Зрелище было чудовищным. Кори никогда не видела ничего подобного. Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она закрыла глаза. Мужчина быстро обошел вокруг стола, поддержал Кори и повел к выходу. Когда они оказались в коридоре, Кори узнала наконец этого человека – это был тот самый детектив из конторы окружного прокурора, который пришел к ней в больницу с повесткой для Дэнни. Кори все еще не могла говорить под впечатлением только что увиденного – этих бесформенных груд изуродованной плоти, бывших когда-то тремя живыми людьми. Все были уверены, что одним из этих людей был ее муж, но то, что увидела Кори, не имело никакого отношения к Дэнни. Она, конечно, знала каждый сантиметр тела мужа, но эту грудь, но этот обрубок грудной клетки, лежащий в одной из емкостей на столе, Кори видела впервые.
Глубоко вздохнув, она спросила:
– Что вы здесь делаете?
Разве мог он объяснить это несколькими словами, а даже если бы мог – все равно Адам думал только о том, как красива эта женщина, как идет ей траур, как уязвима и трогательна она сейчас, еще более несчастна, чем тогда, в больнице. Адам прекрасно понимал, что должен думать совсем о другом и что он не имеет права испытывать подобные чувства.
– Кажется, вы меня узнали, – произнес он.
– Да, повестка, – коротко сказала Кори, глядя на лампы дневного света и все еще пытаясь сдержать подступавшие слезы. – Теперь немножко поздно ее вручать, не правда ли?
– Разумеется, – смущенно пробормотал Адам, качая головой. – Послушайте, мне очень жаль…
Ему действительно было очень жаль, очень стыдно, что он должен был разыскивать мужа этой несчастной женщины. Он был хорошим парнем, этот Адам Сингер, – скромным, порядочным, вдумчивым. Весьма необычные качества для человека, который начал свою карьеру полицейским и учился по ночам в юридическом колледже, мечтая через несколько лет стать следователем по особым поручениям в окружной прокуратуре Манхэттена.
– Не могли бы мы выйти из этого ужасного места и поговорить? – спросил Адам.
Тупо глядя на носки своих черных туфель, Кори позволила ему вывести себя из морга. Кори остановилась и приготовилась выслушать Адама Сингера.
– В окружной прокуратуре не уверены, что ваш муж действительно мертв, – сказал Адам.
Он внимательно наблюдал за реакцией Кори. Однако она стояла абсолютно неподвижно, только в глазах ее застыло напряженно-вопросительное выражение.
Адам продолжил.
– Меня послали сюда, чтобы провести официальное опознание тела, но, как видите, опознавать, собственно, нечего.
– Но если мой муж жив, то кто же тогда лежит там, на столе?
– Не знаю, – честно признался Адам. – Но я надеюсь кое-что выяснить…
– И если это не мой муж – то что же случилось с ним на самом деле? – Голос Кори дрожал. Глядя на нее, Адам пожалел, что именно ему поручили это дело.
– Все, что мне известно, – это то, что у вашего мужа были большие проблемы, связанные с бизнесом.
Выражение лица Кори ясно давало понять, что нужно было быть сумасшедшим, чтобы считать неприятности Дэнни с бизнесом причиной его исчезновения.
– Так вот почему вы считаете, что Дэнни жив? – догадалась Кори.
Адам глубоко вздохнул.
– Видите ли, это были не просто неприятности. Вашему мужу собирались предъявить серьезные обвинения в мошенничестве и воровстве.
– И этого, по-вашему, достаточно, чтобы утверждать, что Дэнни решил исчезнуть и заставить меня пройти через все это? – Кори чувствовала, как в ней закипает ярость. – Как жестоко просто предположить такое! Это – жестокая глупая ложь.
Она повернулась, чтобы уйти.
– Я понимаю, для вас это настоящий шок, но дайте мне по крайней мере возможность объясниться, – попросил он.
Но Кори молча пошла вперед.
– Вы просто ничего не понимаете, – сказала она.
– Послушайте, я все прекрасно понимаю. И я знаю, как вам тяжело, в каком вы сейчас состоянии…
Кори вырвала у Адама руку. Однако она колебалась, не зная что делать: скорее избавиться от этого человека или все-таки выслушать его до конца.
Кори все-таки остановилась.
