конверт. – Вот здесь находится копия отчета об аварии, которая доказывает мою точку зрения. Поэтому я и начертил эту карту.
– Могу я сделать с этого копии?
– Я сам собирался отдать вам этот чертеж. Копии уже сняты.
– Замечательно.
Френч потер подбородок.
– Но сначала я должен объяснить, как работает радио в кабине. Или вы уже знаете?
– Даже предположив, что я ровным счетом ничего не знаю, вы будете обо мне гораздо лучшего мнения, чем я того заслуживаю, – пошутил Адам.
– В двух словах дело обстоит так. У каждого СВЧ-передатчика есть так называемая линия видимости. Это означает, что вы можете слышать его только тогда, когда видите. Так вот, в двадцати девяти милях от Акапулько есть место, где самолетам запрещено лететь ниже тринадцати тысяч футов – «мертвая зона».
– И кто же им запрещает? – перебил Адам.
– Служба безопасности полетов. – Френч перевернул карту так, чтобы Адаму был лучше виден правый верхний угол. – В копии, которая лежит в этом конверте, сказано, что пилот выходил на связь с Мехико, находясь на высоте четырнадцать тысяч футов в тридцати пяти милях.
– И где же начинаются накладки?
– Именно здесь, на высоте четырнадцать тысяч.
– Но мне казалось, что самолет был в пределах зоны радиовидимости?
– Так и должно было быть, но только авторы этой мистификации забыли об одной маленькой подробности – о горах. – Френч улыбнулся. – Они загораживали радиомачту.
– А если самолет был вне пределов видимости, то, соответственно, не мог выйти на связь, – закончил за него Адам. – А как насчет ошибки пилота?
– Именно в это мексиканцы пытаются заставить всех поверить, и именно это звучит абсолютно бессмысленно. У них получается, что весь полет якобы проходил ниже линии видимости СВЧ-передатчиков, кроме точки последнего выхода на связь. Выход этот якобы состоялся в семидесяти пяти милях от Акапулько на высоте тридцать пять тысяч метров.
– Это действительно был последний выход на связь?
– Вопрос спорный. Мексиканцы пытаются доказать, что пилот неправильно прочитал показания альтиметра и сообщил, что он находится в тридцати пяти милях от Акапулько на высоте четырнадцать футов, а не в семидесяти пяти милях на высоте тридцать пять тысяч – и в этом якобы была его ошибка.
– И все-таки, какова возможность ошибки пилота?
– Настолько небольшая, что о ней можно не говорить вообще.
– Почему?
Френч снова принялся объяснять:
– Над Мехико есть так называемая зона усиленного контроля. Там особенно плотное движение самолетов. И любой самолет, пролетающий над этим местом, обязан выходить на связь с диспетчерской службой аэропорта каждые несколько минут. Так что в этом месте самолет находился под пристальным наблюдением авиадиспетчеров аэропорта Мехико. – Френч снова склонился над картой. – Следите за мной. Самолет дает о себе знать каждые несколько минут, пока находится над Мехико. К тому моменту он уже в ста двадцати милях от Акапулько. Это двадцать пять минут полета.
Адам начал медленно кивать. Постепенно в голове его вырисовывалась картина того, что пытался объяснить Френч.
– Продолжайте, – лишь попросил Адам.
– Мексиканцы пытаются заставить всех поверить в то, что, доложив абсолютно точно о времени полета над Мехико, пилот сделал затем чудовищную ошибку и вместо того, чтобы сказать, что находится в семидесяти пяти милях от Акапулько, сказал, что находится всего в тридцати пяти. А это означает разницу примерно в восемь минут полета и пятидесятипроцентную ошибку по сравнению с координатами последнего местоположения самолета, зафиксированного в зоне усиленного контроля. – Френч медленно покачал головой. – Если бы пилот только что пересек океан и Мехико был первым пунктом, где он объявился после этого, я бы мог допустить подобную ошибку. Но не после того, как он докладывал свои координаты каждые несколько минут.
– Ошибка в сорок пять миль, – медленно произнес Адам, пристально глядя на собеседника.
– Он не мог сделать ничего подобного. А если бы самолет сбился с курса, кто-нибудь заметил бы это раньше, еще когда он летел над Мехико. А это означает, что кто-то фальсифицировал данные.
– А сколько человек имеют возможность подменить информацию в подобных документах? – спросил Адам.
– Это зависит от многого, – ответил Френч. – Тот, кто имеет право запрашивать любую информацию о случившемся уже после всего. Видите ли, ребята, сидящие за контрольными пультами, имеют дело с таким количеством рейсов, что они просто не в состоянии запомнить полет небольшого частного самолета…
– Даже если он разбился?
– Это возможно только в том случае, если кто-то из них подтасовывал данные… А если это сделал до них кто-то другой, обеспечивающий прикрытие, то они никогда об этом не узнают.
Адам немного подумал и снова вернулся к чертежам.
– Давайте снова поговорим об аварии… Меня кое-что смущает относительно того места, или, вернее, того, что мексиканцы считают местом катастрофы.
– Продолжайте, где же, по-вашему, место катастрофы?
– На высоте семи тысяч шестисот футов, – ответил Адам.
– Или же на сорок пять миль дальше.
– Действительно, – согласился Адам. – Так каким образом, по-вашему, самолет мог врезаться в гору в этом месте?
Френч снова склонился над чертежом.
– Посмотрите сюда, – сказал он. – Допустим, я готов поверить в то, что утверждают мексиканцы. Самолет последний раз был зарегистрирован в тридцати пяти милях от Акапулько. Допустим, я готов даже закрыть глаза на то, что горы закрывали линию прямой видимости. Может, там есть неровности рельефа, которые позволили самолету спуститься ниже и выйти на связь.
– Тогда в чем же загвоздка? – осторожно спросил Адам.
– Как мог, черт возьми, самолет выйти на связь в тридцати пяти милях от города, а потом разбиться в сорока пяти, если только пилот сам не повернул назад, чтобы разбиться о горы? Ведь нет никаких сомнений в том, что пилот летел по абсолютно правильной схеме.
Все это звучало вполне логично.
– И каковы же ваши предположения? – спросил Адам.
– Взрыв.
– Бомба?
– Что ж, пожалуй, я лучше скажу так: на утечку топлива не похоже, так как к этому моменту бак самолета был уже почти пуст.
– Но почему именно там? – недоумевал Адам. – Почему надо было дождаться последнего участка маршрута, чтобы взорвать самолет?
– Вы прекрасно знаете ответ на этот вопрос, – сказал Френч. – Гораздо проще обеспечить прикрытие в Мексике, чем в Штатах. – Он сделал паузу. – Есть еще одна деталь, которая наверняка покажется вам одним из самых курьезных обстоятельств этого дела.
– Что же это?
Френч печально улыбнулся.
– Мексиканцы твердят об ошибке пилота, в то время как тот, кто устроил взрыв, поставил на его безукоризненную аккуратность.
– Что вы имеете в виду?
– Тот, кто подложил бомбу, рассчитывал на то, что самолет достигнет нужной высоты над определенным местом, так что бомба сработает на высоте десять тысяч футов в назначенном месте.
