большинства из них была написана такая же скука, как и на лице Диллона. Некоторые что-то вырезали на деревянных столах перочинными ножичками; другие перешептывались или передавали друг другу сладкие леденцы из древесного сока; третьи заплетали в косички бахрому своих пледов или ногтями отскребали грязь с босых пяток. Диллон выругался себе под нос и принялся раздумывать, разрешат ли ему обучаться военному делу со старшими мальчиками. Он мечтал когда-нибудь поступить в Телохранители, собственную гвардию Ри, которая скакала вслед за ним в бою, а в мирное время охраняла его. Сведения о составе почвы были совершенно ни к чему Синим Стражам, как обычно называли Телохранителей.
Дверь открылась, и в класс вошел высокий мужчина с кудрявыми каштановыми волосами и окладистой рыжей бородой. С ним была девочка, одетая в подбитый мехом оливковый бархатный костюм и черный плед тонкой работы, повторявшие цвета килта и пледа мужчины. На руке у нее сидела крошечная черная кошка с кисточками на ушах, а по пятам за ними шагала огромная черная волчица.
Мэтью вскочил на ноги, поклонившись и рассыпавшись в приветствиях.
Прионнса Рураха и Шантана склонил голову, сказав:
– Спасибо, любезный. Прошу прощения, что прервал ваш урок, но сегодня мы уезжаем в Рурах, и моя дочь хотела бы попрощаться со своими друзьями.
– Конечно, конечно, – ответил колдун и сделал жест по направлению к классу, полному изумленных ребятишек.
Диллон проворно вскочил на ноги, махнув остальным членам Лиги Исцеляющих Рук, чтобы последовали его примеру. Первым поднялся Джей Скрипач, малиновый от смущения, а Аннтуан и Эртер хотя и отстали, но совсем ненамного. Единственной, кто хоть с каким-то интересом слушал лекцию, была Джоанна, поскольку она знала, что твердые познания в растениеводстве необходимы, если она хочет осуществить свою мечту стать целительницей. Тем не менее, она тоже хотела попрощаться с Финн, поскольку они почти не виделись с ночи восстания, когда та узнала, что она – дочь Мак-Рураха, похищенная Оулом в шестилетнем возрасте. Отданная в ученичество грабителю и наемному убийце, она постигала такие науки, от которых ее высокородные родители были бы совершенно не в восторге, пока наконец не сбежала на улицу, где и познакомилась с остальными. Они были самой проворной и ловкой шайкой попрошаек во всем Лукерсирее, пока не встретились с Йоргом Провидцем и его маленьким учеником Томасом и не образовали Лигу Исцеляющих Рук. Лига немало поспособствовала успеху восстания, произошедшего в Самайн, и последовавшие за ним месяцы казались ребятишкам довольно пресными после напряженного и богатого событиями прошлого года.
Ребята довольно неловко стояли вокруг нее, не зная, что сказать этой закутанной в меха и бархат девочке, так не похожей на оборванную бродяжку, которую знали раньше. Финн, казалось, тоже было неуютно, и она сказала:
– Ну что ж, прощайте, по крайней мере, на какое-то время.
– Может быть, на многие годы, – скорбно сказала Джоанна. – Ты теперь банприоннса, и у тебя не будет времени на таких, как мы.
– Не говори глупостей, – грубо сказала Финн. – Ну разумеется, будет.
– Но ты же будешь в Рурахе, а мы – здесь, – заметил Джей, – так что кто знает, когда мы снова увидимся.
– Я заставлю их привезти меня обратно, – сказала она. – Ведь это единственная Теургия во всей стране, а надо же мне как-то получать образование. – Эта перспектива явно не вызывала у нее никакого воодушевления, но она только помрачнела, когда Диллон сказал быстро:
– Не глупи, Финн, банприоннсы не ходят в школу, у них есть учителя, гувернантки, и все такое.
– Ну а у меня не будет! – воскликнула Финн. – Мало того, что меня тащат в Рурах, так еще и это терпеть придется? Ну уж нет!
– Неужели ты не хочешь ехать? – любопытно спросила Джоанна. – Мне казалось, что тебе понравится быть банприоннсой, ходить в бархате и в украшениях, и чтобы служанка расчесывала тебе волосы, а паж носил платок…
– Это тебе нравятся такие глупости! – яростно воскликнула Финн. – Скучища смертная! Мне гораздо больше хотелось бы учиться наводить чары и стрелять из лука, как вы.
Веснушчатое лицо Диллона помрачнело еще больше.
– Ага, только нас ничему такому не учат, говорят, что слишком маленькие. Магии начинают учить только в шестнадцать лет, и то после того, как пройдешь какое-то дурацкое испытание. Нас учат только каким-то глупостям про грязь.
– Грязь? – непонимающе спросила Финн.
– Да, этот старый зануда только про нее и треплется. Про грязь. Представляешь?
– Ну, Диллон, это же не про грязь, а про то, как выращивать всякие растения! – воскликнула Джоанна. – Нас и другим вещам тоже учат, вроде истории и математики, – сказала она Финн. – Они мне не очень нравятся. Тебе повезло, поедешь в Рурах и будешь жить в замке.
Финн вздохнула.
– Мне хотелось бы лучше остаться здесь, где так много всего происходит.
– Но неужели тебе не хочется увидеть свою маму и снова быть одной семьей?
Джоанна была потрясена. Они с младшим братом Коннором были сиротами, и Джоанна мечтала о том, чтобы это оказалось какой-то ужасной ошибкой, их отец и мать на самом деле остались живы и они снова могли бы жить все вместе. Поскольку именно так и получилось с Финн, ее отношение удивляло девочку.
Финн слегка порозовела и пожала худеньким плечиком.
– Конечно, хочется, – ответила она. – Просто Рурах так далеко. А я ничего не помню.
– Ну, по крайней мере, ты будешь жить в замке, у тебя будут слуги и столько жареной оленины, сколько захочешь, а мы будем болтаться здесь и зубрить всякие глупости, вроде того, как делать компост, – надувшись, сказал Диллон.
