– Нет, Мэри. Я мучаю лишь себя. Пойми... в любви есть многое, чего ты ещё не изведала. Я же твердо знаю, чего хочу. Но не могу. Пока. А хочу я любить тебя, Мэри, душой и телом, хочу чувствовать тебя своей, хочу касаться кожей твоей кожи... Ты мне нужна, Мэри...
Она недоуменно смотрела на него. Растрепанная, соблазнительная, в сползшем с плеч платье, которое почти машинально пыталась натянуть.
– Я ничего не понимаю, Чарльз.
Брэндон молчал, боясь, что совсем потеряет разум от её близости, что забудется настолько, что... что не сможет сказать, сделать то, зачем приехал.
Принцесса, не дождавшись ответа, отошла и, опустившись перед зеркалом, стала расчесывать волосы. Все ещё нервничая, сдерживала себя и кусала губы, чтобы не всхлипывать. Чарльз стоял за ней, и вдруг увидел след от синяка у неё на щеке. Он весь ещё дрожал, но, глядя на этот след от руки короля на ней, ощутил почти что боль.
– Выслушай меня, моя чудесная. Да, Мэри, ты победила, я болен тобой... и хочу тебя до самозабвения. И теперь я знаю, что и ты хочешь меня. Но ты должна уступить, должна стать женой Людовика, иначе нам никогда не быть вместе, а тебя просто замучают.
Она перестала расчесываться, изумленно глядя на его отражение у себя за спиной. Чарльз склонился к ней и поцеловал в плечо.
– Чудесная моя, в жизни нельзя иметь все сразу. Ты умная девушка и поймешь, что я хочу тебе сказать. Мы никогда не сможем любить друг друга так, чтобы это не было тайной. Но если ты станешь женой Луи, то получишь и корону Франции, и любовь брата, и меня. Я ведь сам составлял списки членов твоей свиты, и я вхожу в нее. Я поеду с тобой во Францию, Мэри, я буду все время рядом, а там... после твоей свадьбы, мы найдем способ быть вместе.
Она молчала, обдумывая его слова.
– Это бесчестно, – сказала она наконец. – И грешно...
– Да, любовь моя. Но такова жизнь. Меж тобой – сестрой короля и мной, простым рыцарем – лежит бесконечная пропасть. Но мы сможем проложить через неё свой тайный мост, чтобы находить время для встреч и утех любви. И это все, на что мы сможем решиться, сделать больше не под силу ни тебе, ни мне. Ведь если ты будешь продолжать упрямиться, тебе причинят много боли... а я, не в силах тебе помочь, просто сойду с ума. Так что не обрекай на боль ни себя, ни меня. И тогда наступит день, когда мы сможем быть вместе. О, какой это будет чудесный день!
Он посмотрел сверху на волнующий изгиб её шеи, на нежные округлости груди в вырезе платья и у него пересохло во рту. Но он сдержал себя, сдержал порыв вновь обнять ее – они и так были наедине дольше, чем полагалось, а он не мог больше рисковать. И Брэндон продолжал убеждать ее, объяснять, что то, что он предлагает – единственный путь для них.
– Чарльз, – тихо сказала Мэри, прервав его, – ты делаешь это для Хэла? Для того чтобы доказать, что тебе удалось заключить выгодную сделку и устроить все-таки этот союз?
Брэндон был спокоен. Но его светлые, легкомысленные глаза потемнели – такая боль отразилась в них.
– Клянусь всеми святыми, что делаю это только ради тебя, моя Мэри. Ибо иного выхода нет.
Он видел, как она поникла.
– Это ведь все равно, что сказать «прости» всем надеждам.
– Нет, Мэри. Это способ найти выход там, где его нет.
Она глядела перед собой застывшим взором. Be раздувал тяжелые портьеры, отчего по лицу девушки про бегали тени. Неожиданно она улыбнулась.
– Чарльз Брэндон, говорил ли вам кто-нибудь, что вы великий плут?
Пожалуй, Брэндон перевел дыхание.
– Даже чаще, чем вы можете себе представить, принцесса. Он все же не удержался от того, чтобы ещё раз поцеловать ее. Это был медленный, грустный поцелуй, вместе с тем полный обещания того, что случится в будущем. Когда он отвернулся, Мэри заметила, что ему стоило большого труда оторваться от неё, и неожиданно ощутила всю его тягу к себе. Нет, он не откажется от неё... даже отказываясь!
– Скоро сюда прибудет король, – сказал Брэндон, все ещё с трудом справляясь с дыханием. – Что мне ему передать?
– Что если я выйду к нему, значит, я согласна.
И улыбнулась ещё незнакомой ему циничной улыбкой.
– Вы добились того, что не смог бы никто иной, сэр Брэндон. И это продвинет вашу карьеру.
Ей была даже приятна тоска в его глазах. Но вдруг что-то заставило Брэндона отвлечься. Повернувшись к двери, он насторожился. Мэри тоже прислушалась и различила голоса за дверью. А потом... Они быстро переглянулись, и в глазах обоих появился страх.
В дверь заколотили так, что засов подпрыгивал в пазах.
– Откройте! Откройте, именем короля! Это был голос Генриха Тюдора.
Глава 8
Король Генрих готовился к переезду в Ричмонд. По правде говоря, он любил переезды из замка в замок, любил смену мест, оживленную сутолоку перемещения двора. И сейчас он с удовольствием наблюдал, как вокруг сновали слуги, носили баулы с вещами, разбирали королевскую кровать и всю остальную мебель, без которой он не мог обходиться. Да, он вернется в Ричмонд, увидит Катерину. Генрих ловил себя на мысли, что уже соскучился за ней. Вот только Мэри... Пока ему удавалось скрыть, что у него неприятности из-за младшей сестры. Хотя шила в мешке не утаишь, и он вынужден был признать, что уже весь двор болтал о том, что принцесса впала в немилость не зря. Вот и сейчас группа нарядных лордов собралась на галерее
