рядом с ними, указывая и описывая многочисленные островки, усеивавшие побережье Каррига, пытаясь помочь им найти безопасное место, где можно было бы переждать восемь дней. Дункан дождался, когда фэйргийка отошла на безопасное расстояние, потом сказал вполголоса:
– Хозяин, вы очень сильно полагаетесь на Колдунью. Как вы можете так доверять ей? Ее обещания не стоят и ломаного гроша.
– А что мне еще остается? – так же тихо отозвался Лахлан. – Мы сейчас пытаемся ухватиться за соломинку. Драконья Звезда взошла, и от нее у меня кровь стынет в жилах. Кроме того, разве ты не видел ее лицо? Клянусь, ей действительно небезразлична судьба дочери.
– Но ее Талант в том и состоит, чтобы заставлять всех считать, будто что-то ей небезразлично, – сказал Дункан. – Джаспер всем сердцем верил в ее любовь, но она обманула его. А Финли Мак-Финли? Она околдовала его, заставив довериться ей и предать нас. Я бы не стал ей доверять. А вдруг она выдаст нас фэйргам?
Лахлан устало потер виски.
– Тогда мы все умрем, – ответил он. – Будем надеяться, что она не сделает этого!
Изабо стояла во дворе, приглядывая за укладыванием их оскудевших запасов медикаментов, когда ее нашла Изолт. На Банри были ее видавшие виды кожаные латы, а волосы, туго стянутые на затылке, покрывал кожаный шлем. Ее талию, как обычно, охватывал пояс с оружием.
Изабо схватила ее за руки.
– Ох, Изолт! Ты не можешь убедить Лахлана отказаться от этого безумного плана? Разве ты не понимаешь, что это верная гибель?
Изолт покачала головой.
– Он непоколебим, Бо. Ты ведь уже достаточно хорошо его знаешь, чтобы понимать, насколько он упрям. Он не сдастся, пока есть хоть какой-то шанс расстроить этот гнусный план фэйргов.
– А тебе разве обязательно идти с ним? – сказала Изабо. – И
Изолт не ответила на вымученную улыбку сестры.
– Ты должна позаботиться о моих детях, – сказала она медленно. – Я поручаю их тебе, Изабо.
Изабо мгновенно поняла, что та имела в виду.
– Ты хочешь сказать… – она запнулась. – Ох, Изолт. Вы должны вернуться, вы оба. Это безумие – так рисковать собой.
– Я просто на всякий случай, – ответила Изолт. – На самом деле я не боюсь. У нас хороший план, и он может сработать, а если нет, что ж, мы как можно быстрее поплывем в открытое море. Не плачь, Изабо. Так не прощаются.
Изабо утерла глаза и попыталась улыбнуться, но леденящее предчувствие утра не растаяло под светом кометы. Она крепко обняла сестру, страстно желая, чтобы они все были дома, в Лукерсирее, и чтобы их самой большой заботой было как отпраздновать их приближающийся день рождения. Наконец Изолт отошла, и Изабо тяжело села на кучу мешков, закрыв лицо руками.
Кто-то взял ее за руки и отнял их от ее заплаканного лица. Она подняла глаза и увидела Дайда. Его лицо было бледным, в глазах застыла печаль.
– Пора прощаться, моя Бо, – сказал он. – Уже протрубили сигнал к отступлению. Вы должны уходить, не теряя времени.
– Нет! – закричала она, цепляясь за его руки. – Ох, Дайд…
Он поцеловал ее, крепко, почти грубо.
– Береги себя, Бо. Ты должна уйти как можно дальше от моря. Обещай мне, что не будешь мешкать, а пойдешь так быстро, как только можешь.
– Почему ты должен остаться? – заплакала она, обвив руками его шею. – Разве ты не можешь уйти с нами?
– Я нужен хозяину, – ответил он ласково. – Ты же знаешь, что я должен остаться.
Она кивнула, отстраняясь. Там, где она прижалась лицом к его камзолу, осталось влажное пятно. Она потерла его пальцами.
– И ты тоже береги себя, Дайд, – сказала она тихо.
Он ухмыльнулся.
– Ну, я до сих пор жив и не собираюсь умирать, моя Бо. Я слишком сильно жду мира.
Она улыбнулась ему сквозь слезы. Он снова поцеловал ее, сказав хрипло:
– От такого зрелища любой сделает все возможное, чтобы остаться в живых, клянусь.
Он улыбнулся ей, ущипнув ее за подбородок, потом быстро зашагал обратно к замку. Изабо снова уселась на мешки, чувствуя себя такой покинутой, как никогда в жизни. Внезапно очнувшись, она увидела, что рядом с ней стоит Мегэн, похлопывая ее по плечу.
– Не горюй так, милая, – сказала старая колдунья. – В этом малом слишком много лукавого обаяния, чтобы погибнуть так рано. Ручаюсь тебе, ты увидишь его до конца недели.
Изабо вытерла слезы.
– Прости. Я просто не ожидала…
– Я знаю, – отозвалась Мегэн. – Трудно посылать того, кого любишь, на войну, когда все, чего ты хочешь, это прижать его к себе и защитить.
