— Проклятье! — взорвался наконец Элдин. — Сделай хоть что-нибудь, Надзиратель несчастный! Или признайся открыто, что никуда не годен!
Он повернулся и зашагал прочь, не разбирая дороги. Под ноги попалась крысоподобная тварь, и он пнул безвинного кибера с такой злостью и силой, что тот юзом прокатился по узкому извилистому проходу между горами металлолома и с жалобным писком исчез в нагромождении железного хлама.
Бормоча себе под нос ругательства, он вышел из зала и углубился в какой-то коридор. Коридор вел наверх, и он пошел по нему, не имея определенной цели, довольный уже тем, что больше не видит противную физиономию мозгляка Вуша. Туннель спирально изгибался, поднимаясь все выше, пока, по расчетам Элдина, не пересек уровня потолка хранилища сломанной техники. Здесь коридор оборвался, приведя его к широкому проему в стене. Он заглянул внутрь и снова разразился проклятиями.
Еще один зал, площадью в десятки акров, так же плотно забитый утилем, как нижний. Он не стал тратить времени на осмотр и ринулся наверх. Над вторым залом он нашел третий, а над третьим — четвертый. И везде было одно и то же. Он уже больше ничему не удивлялся, кроме одного: откуда взялось такое неимоверное количество сломанных машин?
Что-то больно кольнуло его в щиколотку. Отдернув ногу, он автоматически посмотрел вниз и увидел маленького крысоподобного кибера. В лапке он держал клочок материи от штанов Элдина. Пасть кибера была открыта, и в ней торчал единственный клык довольно крупных размеров и на вид такой же острый, как самурайский меч Оиси. Крысенок явно не собирался убегать, напротив, он подкатился поближе с очевидным намерением поживиться еще какой-нибудь деталью одежды. Элдин подпрыгнул и двумя ногами приземлился на спину противного робота. При этом он чуть не упал, зато крысу расплющил в лепешку.
Из-за угла появилась вторая крыса. Пасть открыта, правая клешня угрожающе поднята.
— Дерьмо собачье! — от души выругался Элдин и ускоренным шагом начал спускаться вниз. Крысоробот, издав победный писк, бросился за ним. На полпути Элдин повстречал Зергха. Увидав, кто стал причиной поспешного бегства Элдина, гаварнианин остановился и разразился оглушительным хохотом. Смех его продолжался недолго. Элдин проскочил мимо, а крыса метнулась к Зергху и вцепилась ему в колено. Издав отчаянный вопль, берсеркер подпрыгнул, стряхнул кивера и кинулся догонять успевшего отбежать на полсотни футов Элдина. Крыса же прекратила преследование и неспешно удалилась, унося в зубах кусок лиловой ткани в горошек, выдранный из одеяния Зергха.
— По-моему, они просто взбесились, — на бегу прорычал старый гаварнианин, смешно подпрыгивая и шипя сквозь зубы от боли в прокушенной лодыжке.
Достигнув нижнего уровня, они остановились отдышаться. Элдин с опаской оглянулся, но коридор был пуст.
— Вот же проклятая дыра, — заметил он со вздохом. — Ну почему нам все время так не везет? Сначала мы не смогли заполучить Коробачи, которого наверняка прикончил Корбин. А теперь приперлись сюда, не зная толком, что и где искать. Копаемся в этой помойке, как бродячие псы, не имея ни плана, ни человека, который мог бы научить нас обращаться с той штуковиной, если, конечно, мы ее все-таки найдем. От Вуша толку мало — он сам ни хрена не знает. И вообще у меня нехорошее предчувствие насчет этого места. Да и с самого начала это была дурацкая затея! Кому и что мы собрались доказать? Корбину? Или Надзирателям? Альтруисты безмозглые! Решили своими силами спасти Облако и думали, что за это нас сразу простят и объявят героями. Черта с два! Ни хрена у нас не выйдет.
— Давай-ка лучше вернемся на корабль и хлопнем по рюмочке успокоительного, — предложил Зергх, почесывая укушенное место, из которого сочилась тоненькая струйка крови.
Предложение было воспринято с энтузиазмом. Заглянув в зал, Элдин приказал Оиси присоединяться к ним, когда Вушу надоест ковыряться в железках. Они спустились в фойе и направились к дверям, но вынуждены были остановиться, чтобы пропустить длинную процессию киберов, каждый из которых тащил на себе другого кибера. Одни киберы были искорежены и неподвижны, другие слабо подергивались, а третьи активно сопротивлялись. Еще одна иллюстрация к невеселой истории продолжавшегося упадка Сферы.
Выйдя из пирамиды на площадь, Элдин застыл как вкопанный. Там шло настоящее сражение: гремели пушки, стреляли мушкеты, носились по полю и над ним всадники на горячих конях, одетые в гусарские, драгунские, уланские, егерские и кирасирские мундиры, бросались в штыковую атаку бесстрашные гренадеры в медвежьих шапках.
— Слава Богу, хоть Наполеон испытывает удовольствие, в отличие от всех нас, — с горечью заметил Элдин.
— Прошу прощения, господа, — послышался с балкона звучный голос императора, — вы случайно не на корабль направляетесь?
— Было у нас такое намерение, ваше величество, — ответил Зергх.
— Очень хорошо. Будьте добры прислать мне сюда серворобота с бутылкой коньяка или приличного вина. Да, пусть еще захватит что-нибудь перекусить.
— Лично мне — бифштекс а-ля Веллингтон, — крикнул Ярослав, на что Наполеон отпустил смачное французское ругательство.
— А мне будет вполне достаточно цыпленка а-ля Маренго, — со смехом закричал император.
— А как его готовить, сир? — поинтересовался Зергх. — Первый раз слышу о таком блюде.
Наполеон перечислил ингредиенты таким тоном, словно делал заказ официанту. Зергх молча повернулся и зашагал к кораблю.
— Ты все запомнил? — удивился Элдин, но оскорбленный в лучших чувствах гаварнианин замкнулся в гордом молчании и ничего не ответил.
Облокотившись на балконные перила, Наполеон с аппетитом обгладывал жареную куриную ножку. Площадь внизу была пуста: фигуры исчезли по окончании очередной партии, в которой он потерпел двадцатое поражение кряду.
— Что, не нравится проигрывать, мой император? — с ехидцей осведомился Ярослав, разливая коньяк в две стопки.
— Этот жулик «Веллингтон» каждый раз вводит дополнительные правила, — пожаловался Наполеон, впрочем, без особой злости.
День клонился к вечеру. Об этом можно было догадаться, бросив взгляд на заметно потускневший диск искусственного солнца, вступившего в низшую фазу своей переменной активности, которая будет продолжаться в течение десяти «ночных» часов. Внутренняя поверхность Сферы погрузилась в сумерки, на самом деле больше напоминавшие белые ночи в северных широтах Земли. Чтобы компенсировать недостаток освещения, белые клетки игрового поля зажглись ярким светом. Наполеон с хрустом потянулся и озабоченно потер рукой выступившую на щеках и подбородке щетину.
— Вы не устали?
— Нисколько. Напротив, чувствую себя удивительно бодро и свежо.
Ярослав недоверчиво покосился на собеседника, подозревая, что тот просто пускает пыль в глаза. Они торчали на этом балконе уже больше половины стандартных суток, и все это время Наполеон провел в игре, не считая двух коротких перерывов на еду и столь же кратких отлучек внутрь здания по физиологическим надобностям. Нет, похоже, он не врет. Надо же, сам Ярослав еле на ногах держится, а этот галльский петушок действительно свеж как огурчик!
Хотя он не стал бы признаваться в этом даже самому себе, старый ученый с каждым часом проникался все большим уважением к соседу. Особенно восхищали его выносливость императора и невероятная способность к предельной концентрации в критический момент.
— Почему бы нам не сделать перерыв? — осторожно предложил Ярослав после небольшой паузы.
— Это еще зачем? — нахмурился Наполеон.
— Не знаю, как вы, а я, например, привык ночью спать.
— Помилуйте, разве вас кто-то удерживает? — удивился император, в чьем тоне только очень чуткое ухо могло уловить пренебрежительные нотки в адрес слабака и едва заметное торжество от собственного превосходства.
Ярослав был стар, но на слух пока не жаловался. Слова Наполеона задели его за живое.
— Вы всегда стремитесь к победе любой ценой? — спросил он с горечью.
— Такова жизнь. Если мне бросили вызов, я всегда стараюсь выбрать стратегию, ведущую к победе.
