— Хотелось бы в это верить, Ганс, хотя что-то я сильно сомневаюсь. Впрочем, — печально усмехнулся Джек, — я скоро сам все узнаю.
Трясущимися руками он вытащил из вещевого мешка коробок спичек и вновь раскурил свою трубку.
— Не забывай следить за флангами, — напомнил ему Ганс, бросив взгляд в сторону конных формирований бантагов, уцелевших в недавнем бою. Перестроившись, враги выжидали момента для новой атаки, находясь вне досягаемости ружей людей. — Эти ублюдки жаждут мести. Хотя, скорее всего, они будут ждать подхода основных частей с северо-востока.
— Пусть только сунутся. Я жду не дождусь встречи с одним из них, — ответил Джек, рассеянно поглаживая обрубок правой ноги.
Ганс взглянул на десятки находившихся без сознания людей, лежавших на обоих склонах лощины.
— Не беспокойся, я знаю, как им помочь, — прочитал его мысли Джек, и спокойствие на мгновение изменило ему. — Что за сволочная война! Южане угостили бы нас выпивкой и отправили бы в лазарет, как тогда меня под Геттисбергом. А здесь все не так. Как-то мне не по душе мысль о том, что я скоро пойду на обед этим тварям. Надеюсь, они мною подавятся, — улыбнулся он сквозь слезы.
Слова застыли у Ганса в горле; он сжал плечо друга и встал с колен.
— Да пребудет с тобой Бог, Ганс Шудер.
— И с тобой тоже.
Взлетев в седло, Ганс вскинул руку в салюте и развернул коня, благодаря небо за то, что никто не видит его слез.
Глава 9
Ожидая прибытия Калина, Винсент смотрел на нервничающего Фергюсона, который медленно разгуливал позади броневика и батареи, безуспешно пытаясь скрыть беспокойство. Вскоре к ним присоединился Джек Петраччи, только что закончивший первый испытательный полет на оснащенном двумя двигателями дирижабле, предназначенном для небольших перелетов.
— Отличная машина, Чак, — воскликнул Петраччи. — Легка в управлении и более маневренна, чем предыдущие модели.
— Но ей не хватает скорости, — заметил Чак. — Прежде чем ты получишь этот дирижабль, я собираюсь установить на нем двигатель нового образца.
Джек одобрительно кивнул, и они с Чаком углубились в беседу о технических характеристиках дирижаблей и их двигателей, так что Винсент вскоре совершенно перестал понимать, о чем идет речь. Решив, что эти энтузиасты авиации прекрасно обойдутся и без него, Готорн направился к Гейтсу, который вместе с одним из своих художников делал наброски для очередного номера газеты. Улыбнувшись, Винсент жестом попросил художника показать ему рисунки. Суздалец протянул ему альбом для зарисовок, и Винсент быстро пролистал его. У художника был дар удивительно четко схватывать детали: на одном листке было прекрасное изображение нового двукрылого дирижабля, на другом — вид спереди на броневик. Рисунок броневика являлся всего лишь грубым наброском, однако рядом с машиной художник Гейтса нарисовал членов ее экипажа, тем самым передавая масштаб детища Фергюсона.
— У меня для тебя есть печальные новости, Гейтс, — скорбным голосом возвестил Винсент.
— Что такое?
Винсент вырвал из этюдника листы с рисунками, над которыми трудился художник, скомкал их и бросил на землю.
— Это военная тайна, не подлежащая разглашению.
— Да брось, старик, ты не можешь этого сделать!
— Уже сделал, — улыбнулся Винсент. — Не забывай, я действующий командующий этим фронтом. Если наши машины будут работать, я не хочу, чтобы их изображения появились в газете.
— Черт возьми, Винсент, да ведь в Суздале каждая собака знает про эти штуковины. Их же прямо тут и изготовили. Мне же нужно сделать о них статью. — На лице Гейтса появилось хитрое выражение, словно он только что вытащил из колоды козырного туза. — А кроме того, перед отбытием на фронт полковник дал мне разрешение поместить в газете несколько иллюстраций.
— Ладно, ладно, — сдался Винсент и кивнул в сторону броневика. — Можешь нарисовать эту хреновину, но надо слегка исказить изображение. Пусть броневик выглядит больше, чем на самом деле, пририсуй ему несколько лишних пушек и, главное, не сообщай никаких деталей о толщине брони.
— Винсент, а тебе не кажется, что ты слишком перестраховываешься?
— Гейтс, я боюсь даже подумать о том, сколько тысяч наших парней на Земле погибли из-за чересчур длинного языка некоторых представителей прессы.
— Послушай, Винсент, ты-то ведь записался в наш полк в самом конце кампании, так что не говори мне о «наших парнях». Я, в отличие от некоторых, был с Тридцать Пятым с самого начала.
Винсент никак не отреагировал на эту колкость — он знал, что многие «старожилы» с неудовольствием отнеслись к его стремительному взлету, считая, что он не заслужил такого быстрого продвижения по службе.
— Ты прав, Гейтс, но сейчас я здесь главный. Этот Гаарк умеет читать, а через неделю экземпляры твоей газеты попадут к нашим солдатам на фронт.
Винсент не стал дальше развивать свою мысль, предоставив Гейтсу возможность самому сложить два и два. Если бантаги найдут газету в вещмешке какого-нибудь убитого ими солдата Республики, она тут же попадет к Гаарку.
Гейтс помолчал несколько секунд и наконец неохотно кивнул.
— Ты самый вменяемый газетчик из всех, кого я когда-либо видел, — улыбнулся Винсент.
На вершине холма, у подножия которого они стояли, показался экипаж, и Винсент вытянулся по стойке «смирно». Его примеру тут же последовали артиллеристы, экипаж броневика и даже Чак. Когда экипаж спустился вниз по склону, из него вышел Калин. Надев на ходу цилиндр, он прошествовал к Чаку и крепко пожал инженеру руку.
— Говорят, ты тут что-то придумал?
— Да, сэр, но вы же знаете, как это обычно бывает. Все прекрасно работает только до тех пор, пока не приходит время применить изобретение на практике, поэтому я прошу вас не слишком удивляться, если сейчас у нас ничего не получится.
— Когда я сюда ехал, над моей головой пролетел дирижабль.
— Он еще не совсем готов, но за пару недель мы устраним все неполадки.
— Он нужен мне сейчас, — вмешался Винсент. — Этот дирижабль сегодня же погрузят на поезд и отправят на фронт.
Чак оглянулся и бросил взгляд на Джека Петраччи, который стоял рядом с летательным аппаратом и выкрикивал какие-то приказы людям из посадочной команды.
— Винсент, эта машина еще не прошла необходимые испытания. Мы сделали только один пробный полет.
— У меня нет выбора, Чак. Дирижабль нужен мне на фронте.
— Джек нас с тобой на фарш пустит; это судно не готово для боя.
— Страна стоит на грани поражения. Он все поймет.
— Как обстоят дела с нашими другими чудо-машинами? — оборвал их спор Калин, направившись к огневому рубежу.
Винсент скосил глаза на Джека, гадая про себя, не подписал ли он только что смертный приговор одному из лучших своих друзей. Усилием воли он выкинул эту мысль прочь из головы: сейчас было не время для подобных сантиментов. Его план был невыполним без дирижаблей, а это значило, что Джеку предстоит новый вылет, вне зависимости от того, готова его машина к бою или нет.
— Мы ждали только вас, сэр, — обратился Чак к Калину, когда они подошли к броневику и
