напились все его подчиненные, капитан позволил себе сделать небольшой глоток.
— Доложите, что тут у вас происходит, капитан. В каком состоянии находится ваш полк?
— Мы здесь сидим с момента прорыва, сэр. Вы не можете дать нам передышку? Мои парни без отдыха сражаются уже десять дней.
— Что с полком?
— Утром того дня, когда бантаги прорвали нашу оборону, у нас было триста двадцать восемь человек, а сейчас остался девяносто один.
Пэт молча кивнул и, вытащив из кармана несколько сигар, раздал их капитану и членам его временного штаба.
— Мы удерживаем половину этого квартала, — просипел капитан, и в ту же секунду в крышу над их головами ударил выпущенный из вражеской мортиры снаряд. — Они хотят захватить восточную стену. Оттуда мы можем наблюдать за укреплениями, находящимся за ними полем и соседним кварталом. Там и происходили основные бои. Этим утром бантаги ударили с запада, рассеяли остатки Второго Кевского и ворвались на улицу. Притащили на укрепления свои чертовы орудия и ракетницы и теперь вовсю жарят по нашим позициям, а мы не можем снять их артиллеристов — отсюда их не разглядеть.
— Каков боевой дух у ваших людей?
— Никакого, — тихо отозвался офицер.
— А если я скажу, что вы должны остаться здесь?
Капитан обменялся мрачным взглядом со своими подчиненными.
— Черт возьми, так я и думал.
— Когда я вернусь назад, я посмотрю, что можно для вас сделать, — пообещал Пэт.
— А чем занимаются эти придурки из Двенадцатого корпуса, сэр? — поинтересовался один из сержантов. — Не видел я, чтобы они воевали, кроме пары каких-то паршивых полков.
Пэт покачал головой. Как он мог объяснить этим людям, что ему необходимо иметь под рукой свежий резерв, который можно будет ввести в бой, если бантаги предпримут полномасштабное наступление на каком-нибудь другом участке фронта или когда понадобится передышка всему Первому корпусу? Если Пэт сейчас бросит их в эту мясорубку, у него не останется ни одного козыря в запасе.
— Я не могу вам ничего пообещать, сержант. Не только вам приходится нелегко, то же самое творится во всем городе. Я сделаю все, что могу, для того, чтобы ваша ноша не оказалась непосильной. Я хочу спросить вас об одном: вы еще можете убивать бантагов?
— Убивать их, сэр? Черт подери, я готов делать это хоть круглые сутки. Мне просто хотелось, чтобы в этой забаве приняли участие и мои друзья из Двенадцатого, я только это и имел в виду.
Пэт дружески похлопал сержанта по плечу.
— Вы можете показать мне передний край обороны? — спросил он у капитана.
Офицер вздохнул и перевел взгляд на Жадовича, который после небольшой паузы утвердительно кивнул.
— Он хочет это увидеть — так пусть смотрит.
Капитан вылез из бомбоубежища и знаком приказал Жадовичу и Пэту следовать за ним.
— Остальным оставаться здесь, — распорядился он. — Нам незачем привлекать к себе внимание.
Солдаты с благодарностью восприняли эту краткую передышку, тут же растянувшись на полу, чтобы хоть немного поспать.
Нырнув в прорубленную в полу узкую траншею, по обе стороны от которой высились груды обломков, они проползли сквозь дыру в стене здания. Задрав голову, Пэт увидел обугленные развалины какого-то храма, сложенного из известняка. От римского святилища осталась только внешняя оболочка: все, что было внутри храма, сгорело дотла и обрушилось. Возле одной из стенок траншеи валялась обгорелая тряпичная кукла, очевидно положенная сюда каким-то сентиментальным солдатом.
В эту секунду в воздухе просвистел выпущенный с западной стороны снаряд, который врезался в стену дома над ними, обрушив на головы смельчаков каменный дождь.
Пэт пополз дальше. Траншея вела в храм, и, протиснувшись между грудами камней, О'Дональд оказался в центре святилища. Вокруг никого не было видно. Возле выбитых окон у всех четырех стен здания высились возведенные из обломков баррикады.
Жадович показал вверх, и Пэт разглядел замотанного в белое одеяло солдата, спрятавшегося на выступающем из стены карнизе. Из-под одеяла торчал кончик ствола, нацеленного на щель в стене. Раздался выстрел, солдат мгновенно дернулся назад, и секунду спустя ответная пуля угодила в насыпанный перед окном бруствер.
— Хороший снайпер, — гордо сообщил Пэту капитан. — На его счету уже минимум восемь бантагов.
В восточную часть здания одновременно ударили шесть вражеских снарядов, обрушив внутрь часть стены, и у Пэта заложило уши. По южной стене святилища зацокали бантагские пули, но защитники храма немедленно ответили огнем на огонь, отстреливаясь сквозь бойницы. С той стороны улицы полетели едкие насмешки. Люди не отреагировали на оскорбления; один из солдат соскользнул с насыпи к спрятанному под разбитой статуей ящику с боеприпасами и полез обратно наверх, передавая товарищам патроны.
— Граната!
Пэт едва успел заметить вражескую гранату, которая с шипением перелетела через стену и приземлилась в самом центре храма. Прозвучал взрыв, но образовавшаяся воронка оказалась на удивление небольшой.
— Это опасно, только если граната попадает прямо в твой окоп, — пояснил Жадович.
Сделав Пэту знак следовать за собой, капитан подполз к восточной стене.
— Если увидите на укреплениях вспышку, сразу прячьтесь за бруствер, — предупредил он ирландца.
Пэт кивнул. Капитан постучал по плечу залегшего на насыпи пехотинца, и тот отполз вниз и в сторону, уступив свою позицию О'Дональду, который подавил в себе чувство страха и осторожно выглянул из-за бруствера.
Соседний квартал весь лежал в руинах, там не осталось ни одной стены, поднимавшейся над землей выше чем на два фута. Ему показалось, что он заметил какое-то движение, и в то же мгновение лежавший неподалеку от него солдат спустил курок. Пуля раскрошила кирпич в каких-то дюймах от успевшего припасть к земле бантага.
Следуя своему инстинкту, Пэт опустил голову и слился с насыпью. Секунду спустя над ним просвистела бантагская пуля. Вновь выглянув из-за бруствера, он, к своему удивлению, разглядел таки очертания укреплений менее чем в семидесяти футах от себя. Вьюга на мгновение утихла, видимость улучшилась, и люди вступили в ожесточенную перестрелку с бантагами. На укреплениях показались несколько вспышек, Пэт вновь припал к насыпи, и в ту же секунду храм сотрясло от попавшего в него бантагского снаряда. В образовавшуюся брешь влетела шальная пуля, ударившая в дальнюю стену святилища.
Прозвучал сигнал нарги, с укреплений полетели ракеты; некоторые из них угодили в здание, другие прошли выше. Пэт вновь бросил взгляд в сторону противника. Бантаги вскочили с земли и, пробираясь сквозь груды обломков, устремились на штурм храма.
Люди не нуждались в каких-либо приказах. Все находившиеся внутри здания солдаты встретили неприятеля шквальным огнем. Вместо того чтобы уступить свое место лежавшему рядом бойцу, Пэт выхватил у него винтовку, прицелился и спустил курок. С удовлетворением он увидел, как бантаг схватился за простреленную ногу и рухнул на землю.
И все же они продолжали наступать, выкрикивая свой боевой клич. Когда первая волна атакующих докатилась до мостовой всего в десяти футах от храма, бантаги припали к земле в поисках хоть какого-то укрытия от пуль людей, но не перестали стрелять. Рявкнули еще несколько пушек, и вдруг словно из-под земли возник еще один отряд бантагов. Половину вражеских солдат скосило встречным огнем защитников храма, но остальные добежали до стены здания, оказавшись прямо под Пэтом. Ирландец с трудом подавил в себе желание высунуться из окна и разрядить в них свой револьвер, понимая, что прикрывавшие штурмовиков снайперы бантагов мгновенно изрешетят его пулями. В храм влетела еще одна граната,
