Глава 24
– Господи, Джесси, – прошептал Люк, глядя на бледную, хрупкую женщину, в изнеможении лежавшую на траве. Жилка билась на ее щеке, и тонкие голубые вены на закрытых веках, казалось, тоже трепетали. – Это ведь была не ты, Джесси. Это не могла быть ты. Это невозможно.
Он никогда бы не спутал двух женщин. Шелби было девятнадцать, она была старше его почти на год. Она была чувственной и искушенной в любви. Джесси же тогда была еще шестнадцатилетней девочкой, которая неизменно краснела от одного разговора с молодым человеком. Он не мог сделать этого с Джесси. Кроме того, она, в отличие от Шелби, никогда не возбуждала в нем тех похотливых, жадных инстинктов. Она была для него сестрой, которую он должен был защищать.
– Ответь мне, ради всего святого. Той ночью это была ты? Люк протянул руку, пытаясь дотронуться до нее, но Джесси отпрянула назад.
– А как ты думаешь, кто это был? Он заколебался, не зная, что ответить.
– Я не знаю. Мне кажется, я убедил себя в том, что это был сон – дикий, пьяный сон о Шелби, вызванный алкоголем и раной в голове. У меня было сотрясение, Джесси. Я совершенно потерял голову и не знал, кто передо мной. Я не знал, кто я сам…
– Это была я, – еле слышно произнесла Джесси. – Я, черт тебя побери!
– Мы занимались любовью?
– Не любовью. Это не была любовь. Он был все еще между ее ног, внутри нее, и изучал ее недоверчивым взглядом из этого положения. Сердце билось и болело. То немногое, что он помнил из ночи, которую провел в полубессознательном состоянии, было покрыто мраком. Может быть, Люк сам убедил себя в том, что тогда ничего не произошло, потому что он не хотел поверить, что способен на грубое обращение с женщиной. В ту ночь он испытывал боль – тупую, беспричинную, варварскую боль. Шелби не просто бросила его – она выпотрошила его до дна и смертельно оскорбила своим грубым отказом. А потом Хэнк Флад опрометчиво затеял с ним драку. Накопленные за много лет издевательств кипящая ненависть и тщательно подавляемый гнев образовали взрывчатую смесь. Люку захотелось кого-нибудь убить.
– Выпусти меня, – выдохнула Джесси, пытаясь оттолкнуть его.
– Нет. – Инстинктивно, не обдумывая своих действий, Люк прижал ее локтем к земле. Всего несколько мгновений назад она прижималась к нему, шепча и крича от страсти, а теперь она снова стала ледяной, как в ту ночь, когда она ранила его из «беретты». У Люка было ужасное чувство, что, если он отпустит Джесси, она исчезнет. Он терял ее, так и не поняв почему. Он вообще перестал что-то либо понимать – ведь они только что друг друга нашли.
– Тогда, по крайней мере… – Ей явно было неуютно от того, что он все еще находился в ней, и Люк беспрекословно подчинился ее просьбе. Быстрыми искусными движениями он поправил на ней блузку, прикрыл ноги юбкой и застегнул брюки. Почувствовав, как она содрогнулась, Люк все же не выпустил ее из своих объятий. Он не мог ее так просто отпустить.
– Ты никогда не говорила мне, что это была ты, – сказал он. – Даже потом. Почему?
– Я ненавидела тебя. – Джесси отвернулась, не желая на него смотреть, но на лице ее была написана такая боль, что Люку стало окончательно не по себе. Она не в состоянии была скрывать свои чувства. Рот скорбно сжат, лицо грязное, в потеках слез.
– Расскажи мне, что произошло. – Люк слегка ослабил хватку, обняв ее за плечи. Мягкая грудь Джесси касалась его предплечья, и она отодвинулась, словно желая показать, что даже случайное соприкосновение оскорбляет ее.
– Что случилось, Джесси? Я не помню.
– Ты изнасиловал меня, – прошептала она. Люку показалось, что его ударили в живот. Первым его порывом было отпустить ее, позволить убежать, чего она явно очень хотела. И в этом случае им не нужно будет как-то расправляться с той отвратительной тайной, которую они делили. Но Люк не мог позволить этой женщине ускользнуть от него. Он только начал понимать, какой глубины чувства он к ней испытывает. У них были насыщенные и непростые отношения, тянувшиеся с детства, но теперь они наполнялись новым содержанием с такой силой и скоростью, что Люк был совершенно потрясен этим.
Он еще даже не пытался разобраться в своих ощущениях. Даже если бы они не были сложными сами по себе, все равно существовала история, достойные средневековой драмы отношения между их семьями, трясина любви, смерти, тайн и предательств. Люк не мог отпустить Джесси именно потому, что той ночью он имел дело с ней. Она помнила все. Джесси Флад могла ответить на все загадки, которые преследовали его.
– Я должен знать, что произошло, – повторил он. – Ты должна рассказать мне все.
Откинув голову, Джесси посмотрела на него взглядом затравленного животного.
– И ты считаешь, что я буду тебе что-то рассказывать?
– Именно так я и считаю, – тихо ответил Люк, стараясь не обращать внимания на сотрясавшую ее дрожь. Это требовало огромного усилия воли, но ведь Джесси только что обвинила его в изнасиловании. Если он действительно сделал это, то был способен на все, в том числе и на убийство Хэнка. У него не было никакого желания причинять им обоим дополнительную боль, но он должен был все узнать.
– Почему ты той ночью пришла в сторожку? – спросил он. – Ты не могла знать, что я был там.
Джесси молчала, замкнувшись в себе и мечтая оказаться в таком месте, где бы он ее никогда не нашел. Теперь уже не было смысла скрывать от него истину. Она уже ударила ею Люка, как хлыстом. Ей хотелось причинить ему боль, и она добилась этого, но какой ценой? Это только усилило его подозрения. Теперь он не отстанет от нее, пока не узнает все. Он заставит ее вернуть к жизни этот кошмар.
«Так скажи ему, – в отчаянии подумала она. – Он уже знает, что произошло. Теперь поведай ему, как это случилось. Расскажи ему, какой он бессердечный сукин сын».
И Джесси начала свой горький рассказ о той ночи.
– Я вернулась в дом сразу же после твоей драки с Хэнком. Шелби сказала мне, что ты ранен и куда-то спрятался, и я отправилась тебя искать.
– А Хэнк? Когда ты пришла, он был мертв или еще нет?
