Гнев, копившийся в нем, вырвался наружу.
— Перестань морочить мне голову. Там достаточно подробно цитируют его.
— Я потихоньку вернулась в свой домик и позвонила Дизану. Мы поговорили как ветеринар с ветеринаром. Он утверждает, что журналист, который позвонил ему, уже знал все подробности.
Учитывая, что им уже было все известно, он не счел возможным скрывать, что расследует возможное заболевание.
Кэл все время потирал висок, словно стараясь унять пульсирующую там боль. У него, наверное, раскалывалась голова. Похоже, гнев его утих, он выглядел опустошенным. Лорен захотелось погладить его по голове, приласкать, пожалеть.
— Тогда в утечке виноват кто-то из моих людей.
Она встретила его взгляд.
— Им мог быть машинист экскаватора, хотя это явно не в его интересах. Вспышка эпидемии принесла бы ему дополнительный заработок, но только не в том случае, если он сообщит прессе подробности.
— Кто-то из моих парней, — не слыша ее, повторил он убитым голосом.
— Мне очень жаль. Мне хотелось бы думать, что…
— Я видел, как Брэди разговаривал с Харви как раз перед моим последним раундом.
У Лорен перехватило дыхание.
— Ты думаешь, что Брэди мог рассказать обо всем своему отцу? Но зачем? Я хочу сказать: если у них действительно такие плохие отношения, как ты говоришь, зачем ему добровольно помогать ему? — Она пыталась поймать взгляд Кэла, но тот молча продолжал разглядывать свою шляпу.
— Может, он решил, что, передав Харви информацию, заслужит его одобрение. — Кэл пожал плечами. — Когда ты молод, то стараешься сделать приятное родителю, а Брэди совсем еще мальчишка.
— Я заметил, как вместе с остальными уехал и мой папаша. Наверное, в очередной раз увидев, как его сын снова сел в лужу, решил отказаться от своих каникул.
От удивления Лорен раскрыла рот.
— О, я уверена, что он никуда не уехал.
Кэл улыбнулся. У него получилась мрачная и жалкая улыбка, которая заставила его слегка искривить губы.
— Он смылся, точно тебе говорю. — Он мотнул головой в сторону парковочной площадки. — Его грузовичок покинул ее одним из первых.
— Мне очень жаль. — Лорен не знала, что еще можно добавить.
— А мне — нет. — Его реакция была мгновенной и недвусмысленной. — Я не просил его приезжать сюда, и мне не жаль, что он уехал.
Неужели Кэл действительно не придавал никакого значения неожиданному появлению своего отца и столь же поспешному его отъезду? Лорен попыталась поставить себя на его место. Безуспешно. Как бы ее родители ни дорожили мнением общества, она все равно знала, что они встанут на ее защиту, если такая необходимость возникнет.
А Кэл был лишен такой родительской поддержки. Собственно говоря, ему вообще не к кому было обратиться за помощью, вдруг поняла она. Во всяком случае, сам он считал именно так. Он или добьется успеха, или потерпит неудачу, но только самостоятельно. Чтобы просить помощи, надо выработать в себе потребность в эмоциональном, духовном общении, а Лорен уже знала, что Кэл скорее умрет, чем признается, что нуждается в таких вещах.
— Кэл, что ты намерен делать?
— Принять душ, выпить стаканчик виски десятилетней выдержки и выкурить сигарету, именно в таком порядке.
— А что потом?
Улыбка у него вышла просто издевательской.
— А потом, как мне кажется, мне останется только повторять второе и третье, причем так часто, как будет необходимо.
— Нет, я имею в виду завтрашний и послезавтрашний дни.
Его улыбка увяла.
— Не знаю. Если у меня начнут погибать и другие животные то это и станет главным при выборе моих занятий в последующие дни недели.
— А если тревога окажется ложной и вспышки сибирской язвы не будет?
— Наверное, тогда я соберу второй урожай сена, а потом продам годовалых телят. Конечно, если удастся найти покупателя.
Она взглянула ему прямо в глаза.
— Ты говоришь так, словно отправишься заниматься всеми этими делами вместе со своими людьми.
— Именно так я и поступлю.
— А как быть с твоими гостями?
— Какими гостями? — Кэл вопросительно изогнул бровь. — Рейнхардты? — Он скривился. — Скорее всего, мое бронирование сейчас тает, как градины на августовском асфальте. А поскольку я не могу проводить все эти экскурсии, верховые прогулки, обучение езде на лошадях для такого малого числа гостей, то, очевидно, придется вернуть им деньги и посоветовать отправляться по домам. А мне давно пора заняться каким-нибудь по-настоящему серьезным делом.
Он заговорил об осмотре стельных коров, продаже тех, что не дают молока, о переводе на искусственное кормление подросших телят, но Лорен почти не слушала его. Она была слишком занята мыслями о том, что он и ей предложит отправляться домой.
У нее заныло под ложечкой. Собраться и уехать? Она была еще не готова к этому.
А как же быть с Марленой? У Лорен перехватило дыхание.
— Ты меня выгоняешь?
Он посмотрел на нее, а потом отвел глаза.
— Может, это и к лучшему. Все равно тебе когда-то надо возвращаться к своей практике.
— Нет! — Эти слова вырвались у нее помимо воли.
Он снова поднял голову, и его серые глаза серьезно взглянули на нее. Проникли в самую душу. Она чувствовала себя так, словно стояла перед ним нагая, беззащитная, ведь он только что фактически предложил ей уехать.
Она вздернула подбородок.
— Я хочу сказать, что еще не готова уехать. Я заплатила за каникулы на ранчо и намереваюсь провести их здесь.
— К сожалению, не думаю, что смогу устроить их тебе. Если все будет развиваться так же плохо, как мне представляется, то придется аннулировать страхование ответственности. — Он снова опустил голову, глядя в сторону. — А без страховки я не могу продолжать работать с гостями.
— Ну, так найми меня.
Кэл резко поднял голову.
— Я ведь ветеринар, — напомнила ему Лорен. — Я могу помочь. Ты сам только что говорил, что должен осмотреть стельных коров, вакцинировать их и всякое такое.
— Послушай, Лорен, я не могу себе позволить страхование ответственности; и уж конечно я не могу позволить себе нанять ветеринара для пастбищ.
