на нее пистолет, но Умберто удалось оттолкнуть его руку. К несчастью, тетка Роуз так испугалась, что потеряла равновесие и упала, скатившись по лестнице до самого холла. Когда непрошеные гости ушли, и Умберто смог подойти к Роуз, та была уже мертва.
— Бедная тетя Роуз, — сказала я. — Ты же сказал, она умерла мирно, во сне!
— Я солгал, — напряженным голосом ответил Умберто. — Она умерла из-за меня. Ты хотела, чтобы я это сказал?
— Я бы хотела, — тихо произнесла я, — чтобы ты сказал нам правду. Если бы ты сделал это много лет назад, — я глубоко вздохнула — горло по-прежнему сжималось от эмоций, — возможно, все сложилось бы иначе.
— Возможно. Но теперь слишком поздно. Я не хотел, чтобы вы знали… Я хотел, чтобы вы росли счастливыми, жили как нормальные люди…
В ночь после смерти тетки Роуз он позвонил в Италию Еве-Марии и все ей рассказал, сообщив, между прочим, что у нее есть две внучки. Он спросил у матери, не изыщет ли она возможность как-нибудь помочь ему выплатить долг, но та ответила, что за три недели не сможет продать имущество или акции на такую сумму. Сперва она хотела подключить к делу полицию и своего крестника Алессандро, но Умберто сказал, что есть лишь один способ выскользнуть из стальной хватки бывших дружков: выполнить требование этих ублюдков и найти им чертовы камни.
В конце концов, Ева-Мария согласилась помочь и обещала договориться с братством Лоренцо из Витербо о помощи. Единственным условием ее была встреча с внучками и чтобы они никогда не узнали о преступлениях их отца. С этим Умберто согласился. Он и сам не хотел, чтобы дочерей коснулась зловещая тень его прошлого. Узнай они, что он их отец, остальное тоже выплыло бы на свет.
— Но это же смешно! — возразила я. — Если бы ты сказал правду, мы бы поняли.
— Неужели? — мрачно переспросил Умберто. — Я в этом не уверен.
— А теперь уже и не узнать! — резко заявила Дженис. Словно не слыша ее слов, Умберто сказал, что буквально на следующий день Ева-Мария поехала в Витербо поговорить с братом Лоренцо и узнала, что требуется, чтобы монахи согласились помочь найти могилу Ромео и Джульетты. Брат Лоренцо объяснил, что она должна устроить церемонию «исправления грехов» Салимбени и Толомеи, и добавил, что, когда она это сделает, он отведет ее и других кающихся к могиле, чтобы преклонить колени и испросить милости Пресвятой Девы.
Единственной проблемой было то, что брат Лоренцо не очень хорошо представлял себе, как найти могилу. Он знал, что где-то в Сиене имеется тайный ход, и знал, как дойти оттуда, но где вход, было ему неизвестно. Однажды, рассказал он Еве-Марии, к нему приезжала молодая женщина по имени Диана Толомеи, которая утверждала, что догадалась, где вход, но не скажет, потому что боится — дурные люди могут найти статую и осквернить.
Еще Диана Толомеи говорила, что нашла палио 1340 года и собирается провести эксперимент: она хотела, чтобы ее маленькая дочка Джульетта легла на священный стяг с мальчиком по имени Ромео. Ей казалось, это каким-то образом может исправить грехи прошлого. Брат Лоренцо этой уверенности не разделял, но был готов попробовать. Они договорились, что Диана приедет через несколько недель, и они вместе займутся поисками могилы. Но, к сожалению, молодая женщина так и не появилась.
Услышав об этом, Умберто понял, что все не так безнадежно. Он знал — Диана хранила шкатулку с важными документами в банке в палаццо Толомеи, и не сомневался, что среди бумаг отыщется и описание тайного входа в усыпальницу.
— Поверь, — сказал Умберто, почувствовав мою неприязнь, — меньше всего я хотел тебя впутывать, но ведь оставалось всего две недели…
— Поэтому ты меня подставил, — договорила я, чувствуя, как в душе закипает гнев. — Заставив поверить, что это последняя воля тетки Роуз.
— А меня не подставил, когда наврал, что я унаследовала состояние?! — заорала Дженис.
— Так тебе и надо! — бросил Умберто. — Радуйся, что жива до сих пор!
— Ага, значит, мне не было места в твоем хитрозадом плане! — продолжала Дженис своим самым злобно-капризным голосом. — Ну как же, у нас ведь Джулс умница, Джулс то, Джулс се…
— Что ты несешь? — не выдержала я. — Я Джульетта, и стало быть, опасность угрожала мне…
— Хватит! — рявкнул Умберто. — Поверьте, я ничего так не хотел, как держать вас обеих подальше от всего этого, но другого выхода не было. Поэтому я попросил старого кореша приглядеть за Джулией, чтобы с ней ничего дурного не случилось…
— Бруно Карреру? — ахнула я. — Я думала, он пытался убить меня!
— Он должен был тебя защищать, — возразил Умберто. — К сожалению, он решил попутно срубить шальных денег… — Умберто вздохнул: — Выбор Бруно был ошибкой.
— И ты его… заставил замолчать? — не утерпела я.
— Не пришлось. Бруно слишком много знал — такие долго не сидят.
Умберто неловко было развивать эту тему, поэтом он сразу перешел к финалу. В целом, сказал он, все пошло как по маслу, едва Ева Мария убедилась, что я действительно ее внучка, а не какая-нибудь нанятая актриса. Подозревая сына в подлоге, она даже заставила Алессандро проникнуть в мой номер и взять образец ДНК, а получив необходимые доказательства, сразу начала готовить позавчерашний праздник.
Помня, что говорил ей брат Лоренцо, Ева-Мария велела Алессандро привезти кинжал Ромео и кольцо Джульетты, но не сказала, зачем. Она понимала — если он что-нибудь заподозрит, то приведет в кастелло карабинеров и завалит все дело. Она сочла бы за благо вообще обойтись без крестника, но Ромео Марескотти был необходим для обряда с участием брата Лоренцо.
Оглядываясь назад, признал Умберто, Еве-Марии лучше было посвятить меня в свои планы, хотя бы частично, но это только потому, что в какой-то момент все пошло не так. Если бы я сделала то, что от меня требовалось: выпила вино, легла в постель и заснула, — все прошло бы гладко.
— Подожди, — перебила я. — То есть ты хочешь сказать, что она меня опоила?
Умберто поколебался.
— Немного, совсем чуть-чуть. Для твоей же безопасности.
— Я ушам не верю! Она же моя бабушка!
— Ну, если это тебя утешит, она была категорически против, но я сказал, что это единственный способ не впутывать тебя и Алессандро. К сожалению, он, похоже, тоже не выпил свое вино.
— Стоп-стоп, — сказала я. — Он украл мамину книгу из моего номера и отдал ее тебе вчера ночью! Я видела это собственными глазами!
— Ты ошибаешься! — Умберто явно раздражало, что я осмелилась возражать, и слегка шокировало, что я видела его тайную встречу с Алессандро. — Он был всего лишь курьером. Кто-то в Сиене отдал ему книгу вчера утром и попросил передать ее Еве-Марии. Он не знал, что книга краденая, иначе обязательно бы…
— Погодите, это как-то глупо, — вмешалась Дженис. — Вор, кто бы он ни был, прихватил бы всю шкатулку. Почему он взял только трепаную книжку?
Умберто секунду молчал, а затем тихо ответил:
— Потому что ваша мама сообщила мне, что код в пьесе Шекспира. Она сказала, если с ней что-то случится… — Он недоговорил.
Некоторое время мы лежали молча, а потом Дженис сказала со вздохом:
— По-моему, тебе как минимум следует извиниться перед Джулс…
— Джен! — перебила я. — Не лезь не в свое дело.
— А сколько всего тебе пришлось пережить? — настаивала она.
— Это моя собственная вина, — огрызнулась я. — Это я… — И я остановилась, не зная, что сказать.
— Поверить не могу в вашу слепоту! — зарычал Умберто. — Неужели я вас ничему не научил? Вы знали его целую неделю — и на тебе! Ладно бы дурочки были…
— Ты шпионил за нами? — Мне стало жарко от стыда. — Это уже просто…
— Мне нужно было палио! — огрызнулся Умберто. — Все прошло бы гладко, если бы не вы…
— Кстати, к разговору, — перебила его Дженис. — Что Алессандро знал обо всем этом?
