зверюгу.
– Не попала, не попала! – Шестикрыл ловко пригнулся, и кроссовка, просвистев у него над головой, звонко впечаталась в лоб ошеломленному ангелу.
Второй, назвавшийся дворником, оказался умнее и под шумок слинял под защиту двери, окончательно удостоверившись в том, что их Храм атаковали буйные сумасшедшие.
– Ой, извините, я не в вас целилась! – Стараясь не обращать внимания на нагло ржущего шестикрыла, я уверенно попрыгала к удивленно рассматривающему мою кроссовку крылатому. – Можно?
– Оригинальный фасон, – потирая лоб, хмыкнул ангел и, протянув мне кроссовку, вздохнул: – А у нас все больше тапочки. Белые.
Забрав ее, я обулась и, не поднимая глаз, смущенно посоветовала:
– Вы не обращайте внимания на треп этой зверюги. Я просто хотела узнать об Алексе, ой, простите, об Элекзиле.
– А что узнавать, милая девушка? Его и Вереция Верховное Правление архангелов приговорило к развоплощению.
– Но за что? – вскинулась я, едва не вцепившись в белый воротничок его балахона.
Ангел воровато оглянулся и, наклонившись ко мне, тихо поведал:
– Архангелам не очень-то нравится, когда их пытаются обмануть, а особенно когда действуют за их спиной.
– Тогда почему не отпустили Вереция? – Ферзель осмелел и, подкравшись, встал со мной рядом.
– Он сам не ушел.
– И уже ничего не сделать? – Если честно, я просто не могла представить, что мужчины, ставшего для меня всем, завтра не будет.
– Ну почему же! – заговорщицки подмигнул небожитель, украдкой потерев лоб. – Нужно верить! Ведь вера действительно творит чудеса. К тому же, если их развоплощение не входит в игру Всевышнего, они останутся жить. – Он улыбнулся и, помрачнев, вздохнул. – Только в это мало верится.
– А можно с ним увидеться?
Ангел кинул на меня внимательный взгляд:
– Разрешение на свидание с приговоренными могут выдать только архангелы из Правления, а сейчас у них важное совещание. Вот если подождете?
– Долго?
– До полуночной Славы.
Я посмотрела на притихшего Ферзеля.
– Девушка! Один вопрос.
Я обернулась.
– А что, этот демон действительно в вас вселился?
– В каком это смысле?!
– Это я к тому, что вы действительно хотите совершить благой поступок и простить ему все его грехи?
– Хочет, хочет! – восторженно влез шестикрыл. – Всю дорогу мне трындела: «Ах, Ферзель, как я хочу его… гм, простить! Совершить благой поступок!».
Ну гад! На холодец ты у меня точно попадешь!
– А что? – Мрачно зыркнув на вовремя отпрыгнувшую зверюгу, я выжидающе посмотрела на ангела.
– Дело в том, что я смог бы провести вас к оконцу его клети. Для этого разрешения не нужно, а вы сможете говорить сколько захотите.
– А можно? – Сердце зашлось в ритме марша.
– Конечно. К тому же убью двух бесов! Я совершу благое дело тем, что помогу вам облегчить ваши души, и не нарушу приказ. Пойдемте!
Довольный найденным решением, ангел, сделав знак следовать за ним, уверенно направился вдоль стены в раскинувшийся за зданием сад.
Вскоре он остановился у незаметного, располагавшегося почти у земли, забранного решеткой оконца. Дождавшись, когда мы подойдем, он кивнул на него:
– Здесь. Разговаривайте. И да пребудет с вами мудрость Вседержителя!
Я подождала, когда его белые одежды скроются за деревьями, и опустилась на колени.
Интересно, зачем ставить решетку на окно высотой в две ладони и в локоть шириной? Или в Лазури есть такие, кто может пролезть в этот мышиный лаз?
Заглянув в полумрак, я, естественно, ничего не увидела и негромко позвала:
– Алекс!
С замирающим сердцем я вслушалась в тишину.
– Ну кто так шепчет? А если он спит? – фыркнул мне в шею шестикрыл, пытаясь заглянуть в окно. – Эй, Элекзил, хватит харю давить, в вечности отоспишься!
– Типун тебе на язык больше твоей головы! Что болтаешь? – Я отпихнула скалящуюся морду, наклонилась ближе к решетке и замерла, не в силах оторвать взгляд от черных, оттенка чернослива, глаз.
– Привет.
– П-привет… а мы тут это… мимо пролетали. Думаем, дай заглянем, поздороваемся… Узнаем, как ты. – Тьфу, что за бред я несу?
– Да ничего: жив-здоров, по крайней мере, пока.
– Элекзил, привет! Жив еще, курилка? – Мне под руку снова подлезло это полосато-копытное чудо. – Какого ты поперся в этот Храм? Я че, сказал в Храм лезть? Да я…
Не дав договорить, я снова отпихнула шестикрыла.
– Алекс, да не слушай ты этого болтуна… и меня не слушай! Лучше скажи, как нам тебя вытащить?
Он усмехнулся:
– Никак. Мне к этим стенам даже не прикоснуться. Да и Огненной Чаши здесь нет. Архангелы хотят отца сжечь, а меня утопить в святой воде. Представляешь, какая извращенная фантазия?
– Алекс, зачем ты вообще сюда полез?
– Брилл, я не мог его оставить.
– Завтра перед казнью сюда придет Совет Сапфиров и потребует вашего освобождения под страхом угрозы новой войны между вашими мирами.
Не сводя с меня глаз, Алекс качнул головой:
– Вряд ли это испугает крылатых. Они знают, что в нашем мире идет война. Силы демонов слабы по сравнению с их силами.
– Кстати, мы победили Рубинов. Они бежали в Шеррахх и сейчас держат там оборону, только неизвестно от кого…
– Да, Сапфиры никогда не пойдут на захват короны Всевластия без приказа князя. Тем более в ходе этой войны мы тоже понесли большие потери.
– Элекзил…
– Ты впервые назвала меня этим именем…
– Неважно. Если ты погибнешь, уже все будет неважно! Васиэль сказал, что я должна решать, и быстро. Остаться здесь или уйти. Мое земное тело теряет силы и скоро умрет. А зачем мне оставаться здесь, если не будет тебя?
– Тогда уходи.
– Это неправильно! Зачем тогда все это? Зачем нужно было красть меня из моего мира? Из моей жизни?
– Я выполнял задание. И с тех пор для меня прошли даже не века, а миллионы лет. А теперь, Брилл, уходи! И не смей приходить завтра на казнь. Ничего хорошего в том зрелище не будет.
– Но…
– Уходи. И не думай ни о чем. Сценарий завтрашнего дня уже расписан, и все будет так, как должно быть. – Алекс скользнул куда-то в полумрак.
