взять напрокат или у кого-то из друзей. Интересно, откуда он? Похоже, откуда-то с юга, загар такой… И еще у него невероятные синие глаза и морщинки возле глаз… Неотразимые… И губы… От его поцелуев бросает в дрожь… Да что поцелуи, от одного звука его голоса… От его рук… у него потрясающие руки – огромные, мужицкие, словно привыкшие к тяжелой физической работе, и при этом в нем есть что-то аристократическое… Перестань, дура, когда ты могла успеть заметить его аристократизм? Это бред… Ты просто влюбилась в первого встречного немолодого мужика, дала ему через полчаса после знакомства, «предоставила мандюшку», и тебе это так понравилось, что ты дождаться не можешь повторения, только и всего. Это просто похоть и ничего больше. Тебе скоро сорок, самый, говорят, похотливый возраст, а тут еще обида на мужа, всякие нехорошие подозрения, ну и вот… Нет, ничего подобного… То есть все это так, да, правда, но глаза-то у него и вправду синие, и руки… и голос… Ну и таинственность тоже… Это возбуждает…
К ее удивлению, Никита довольно скоро ушел. А Алексей плюхнулся на диван рядом с ней и полез обниматься.
– Лешка, отстань, дай досмотреть…
– Не дам, хватит пялиться в дурацкий ящик! Иди лучше ко мне, ты у меня такая… От тебя можно спятить… В чем дело? Ты давно такой не была, – бормотал он. И вдруг разжал руки. – Да, между прочим, о каком мужике говорила эта дрянь с первого этажа?
Но она была уже готова к подобному вопросу.
– Да это Борька заезжал. Не мог мне на мобильник дозвониться, я зарядить забыла, а он ехал попрощаться, думал, я дома, тут и я появилась, но он спешил уже, я села к нему в машину и доехала с ним до угла…
Борька ее старый приятель и бывший партнер по сцене. К нему Алексей не ревновал по причине нетрадиционной ориентации.
– Борька? Странно это все…
– Да брось, Лешик! И вообще, если ты станешь слушать эту полоумную…
– Дело не в ней!
– Здрасте, я ваша тетя, а в чем же?
– В тебе! У тебя на лице что-то такое написано…
– Да что, черт возьми, у меня на лице написано? Просто вчера я была у косметички, а сегодня полдня провела на свежем воздухе… А вот ты, похоже, поссорился со своей девкой, она, видно, оставила тебя на голодном пайке, вот ты и обратил внимание на жену!
Видимо, в ее словах содержалась известная доля истины, потому что он вдруг вспыхнул.
– Да о чем ты говоришь! Нет никакой девки, сколько раз можно повторять! Ладно, к черту, я хочу тебя, как в первый день… Помнишь, я ждал тебя на лестнице… А ты стала еще лучше, я от тебя просто балдею…
Пришлось ему уступить. И она не могла бы сказать, что это не доставило ей удовольствия, наоборот, все ощущения необычайно обострились, и, когда Алексей наконец уснул, она, привычно натянув на него одеяло, подумала: не пойду я завтра к тому… Зачем мне эти сложности и страсти, это так утомительно и ни к чему хорошему не приведет. А мне и с Лешкой неплохо…
Утром, когда она кормила его завтраком, он вдруг посмотрел на нее и нежно потрепал по щеке.
– Тусь, а давай и вправду встретим Новый год вдвоем?
– Разнежился? – улыбнулась она, а у самой сердце ушло в пятки.
– Не в этом дело. Просто захотелось… Это довольно романтично, правда?
– А ты потом не станешь рваться куда-нибудь в компанию?
– Да ты что! Я так устал от людей. И потом… Знаешь, если б мне сейчас не надо было мчаться…
– Иди уже!
Он ушел. Она подошла к окну, увидела, как он сметает снег с машины, говоря о чем-то с соседом, выгуливающим черного терьера.
Он все равно родной, а тот… Вообще незнамо кто и откуда. Может, он маньяк? Вчера с Лешкой было так здорово, так зачем мне этот тип? Не пойду, твердо решила она и стала собирать белье для стиральной машины. Потом достала абажур и принялась обматывать белой лентой проволочный каркас. Надо бы позвонить Альке, что-то она пропала. Может, раздумала заниматься абажурами?
Однако в пять минут одиннадцатого она вдруг начала лихорадочно приводить себя в порядок. Я должна пойти к нему и сказать, что между нами ничего не может быть, я люблю мужа, и пусть он уезжает. Если я не пойду, он явится сюда. А это опасно… Лешка же может его знать… Черт побери, кто он такой?
Наконец она оделась и, махнув рукой на работающую стиральную машину, выскочила из квартиру. Внизу она столкнулась с той гнусной бабой, которая почему-то ненавидела ее. Ей захотелось дать ей пинка, но она не рискнула.
– Чего не здороваешься?
– Не вижу оснований! – бросила Туся и быстро выбежала из подъезда.
На улице она схватила такси, так как уже опаздывала. Интересно, он меня ждет в номере или догадается спуститься вниз? Гостиница была небольшая, частная, затерявшаяся в Сретенских переулках. Туся сразу увидела его. Он топтался у подъезда и, как ни странно, чем-то напомнил ей Лешку. Тот всегда так же нетерпеливо топтался на месте, когда ждал ее в тот долгий период ухаживания…
Едва такси остановилось, он кинулся к машине, открыл дверцу, подал руку.
– Приехала? Я почему-то все утро боялся, что ты не приедешь. Я так соскучился… Идем скорее!
– Нет, нет, я приехала, только чтобы сказать… я даже машину не отпустила… я не могу. Этого не нужно… Ни к чему… – залопотала она.
Казалось, он ее не слышал, только блаженно и даже глуповато улыбался.
– Послушайте, отпустите мою руку, я поеду.
Он вдруг рассмеялся, нагнулся к открытой дверце. И что-то сунул водителю и властно потянул ее за собой. Машина, взревев, уехала.
– Что вы себе позволяете?
– Туська, не бузи!
– Что? – ахнула она. – Я же сказала вам… я даже не знаю, кто вы такой, и вообще… Отпустите меня!
– Да ни за что на свете! Знаешь, откуда я примчался к тебе? Из такой чертовой дали, а ты…
– Все равно пустите! – слабо сопротивлялась она, а он буквально втащил ее в гостиницу.
– Я закричу!
– Не закричишь, это же привлечет внимание, а ты не хочешь привлекать внимание.
Он открыл высокую дверь, и они очутились в маленьком, необычайно уютном ресторане, где в этот час не было ни души. Она перевела дух. Слава богу, он не поволок меня в номер, успела подумать она. Он снял с нее шубку и повесил на стоячую круглую вешалку. Разделся сам, пригладил волосы.
– Ты голодна?
– Нет, спасибо.
– Но кофе мы можем выпить, правда? И немножко коньяку, да?
– Я не буду.
– Кофе тоже не будешь? Может, чаю?
– Коньяк не буду, а кофе вообще не пью.
– А я с твоего позволения выпью чуть-чуть.
Они сели за столик друг против друга. Она старалась не смотреть в его глаза.
– Туся, Тусенька моя, я так счастлив видеть тебя… Знаешь, откуда я приехал? Из Бразилии. Не ближний свет. И только чтобы увидеть тебя.
– А что вы делаете в Бразилии, вы там живете? Где много-много диких обезьян?
– Нет, сейчас уже нет, но раньше жил, я ездил туда, чтобы продать дом.
Вот тут ей стало по-настоящему страшно.
– Зачем продавать дом в Бразилии?
– Он мне не нужен больше. Я хочу купить квартиру в Москве, а это дорогое удовольствие.
– Ну, это ваши сугубо личные проблемы…
