присутствии прибывшего вельможи.
Посланник в течение двух дней находился среди испанцев, ходил по лагерю, осматривая каждую деталь их вооружения и производя подсчеты. Но Франсиско не препятствовал ему ни в чем, понимая, что этот доклад пойдет только на пользу – Верховный Инка не примет всерьез столь малочисленную армию, не подозревая, что за несколькими плохо вооруженными людьми таится целый континент, жаждущий новых земель и богатств.
По прошествии двух дней посланник пригласил Писарро проследовать в Кахамарку для встречи с Атауальпой. Приглашение было принято, и на следующий день небольшой отряд двинулся вглубь материка, поднимаясь в горы, оставляя за собой океан. От песков прибрежной пустыни они дошли до плантаций сахарного тростника и хлопка. По мере того, как они поднимались, долина сузилась в каньон, склоны которого были покрыты возделываемыми террасами на высоте тринадцати тысяч футов.
Франсиско видел тревогу на лицах своих солдат: они были возбуждены быстрой сменой высоты, вид укреплений и сторожевых башен инков, лежащих на пути, лишал их покоя.
Эрнандо подошел к своему старшему брату:
– Дорога так плоха, что индейцы, знающие здесь все тайные тропы, легко могут захватить нас или здесь, или на другом перевале. К тому же, даже при известном умении мы не можем воспользоваться лошадьми на узких дорогах, а сойти с дороги не могут ни кони, ни пешие солдаты.
Он был прав. Франсиско и сам понимал, что они загоняют себя в ловушку. Первый раз в жизни Писарро испытывал страх. Он, опытный и бесстрашный воин, не боявшийся ничего, чувствовал, что не он сам ведет отряд по горным тропам, а его ведут. Кто? Что? Вот оно. Здесь. Писарро уже предчувствовал: это она – его цель, его победа! И он перестал бояться.
Единственное, чего ему сейчас не хватало – чуть больше информации. Прибыв в Кахамарку, он сказал посланнику Атауальпы, что испанцы, не привыкшие к такой высоте, нуждаются в отдыхе, и послал вперед де Сото и своих братьев – дабы, как полагается, предупредить Инку об их приходе.
Вернувшись из разведки, Эрнандо и Хуан тотчас же поспешили к брату с докладом.
Они поведали, что от Кахамарки до резиденции Инки вела мощеная дорога длиной несколько миль. Им пришлось переправляться через две небольшие реки. Солдаты с трепетом прошли сквозь безмолвный строй инков.
– Над домом наслаждений возвышаются две башни. В самом доме четыре зала и дворик посередине. В нем сделан бассейн, к которому подведены две трубы: с горячей и холодной водой. Эти две трубы идут от источников, расположенных один возле другого. Бассейн предназначается для купания Инки и его женщин. У двери этого здания – лужайка, на которой он и находился, – рассказывал Эрнандо. – Он сидел на небольшой, низенькой скамеечке, как обычно сидят мавры, окруженный женщинами и вождями. Еще раньше мы видели другую группу вождей, и еще, и еще – и так далее, по старшинству…
– И что де Сото? – перебил нетерпеливо Франсиско. – Надеюсь, он не сильно унижался перед этим варваром?
– Де Сото подошел очень близко, но Инка даже не пошевелился. Тогда капитан снял с пальца кольцо и подал его Инке в знак мира. Тот взял кольцо почти равнодушно. Де Сото выступил с заранее приготовленной речью, в которой назвал себя твоим посланцем, и сообщил, что губернатор был бы счастлив лично предстать перед ним. Опять не последовало никакой реакции. Вместо него ответил один из вождей. Он сказал, что у Инки последний день церемониального поста.
– Ну, и что?! Какое нам дело до их церемоний! Неужели он так и не удостоил вас ни словом?! – взорвался Франсиско. Он был готов хоть сейчас выступить со своим жалким войском, и предпочел бы погибнуть, чем терпеть издевательства дикарей.
Тут из тени выступил Хуан и заговорил тихим, но твердым голосом:
– Эрнандо произнес длинную речь. Ну, все, что полагается говорить в таких случаях… Видимо, Инке сообщили, что это твой брат, так как он сразу оживился, поднял голову и залопотал что-то на своем наречии. Мартин перевел нам: «Вождь из области Поэчос на реке Сурикари прислал мне сообщение о том, что вы плохо обращаетесь с вождями, надеваете на них цепи. Он прислал мне железный ошейник». Тогда Эрнандо сказал, что губернатор относится к нему с искренней любовью, и если у Инки есть какой- либо враг, то стоит лишь сказать об этом губернатору. Атауальпа улыбнулся так, как будто был о нас невысокого мнения.
– Когда они увидят нас в бою, поймут, какие мы воины! – запальчиво воскликнул Франсиско.
Эрнандо скромно сидел, потупив взор, и ожидал приговора своего старшего брата.
– Ты все сделал правильно, не переживай. Чем меньше они нас боятся, тем сильнее в итоге мы окажемся. Лучше скажи мне, чего же вы в итоге добились?
– Атауальпа завтра обещал прибыть в Кахамарку, чтобы лично познакомиться с тобой.
Писарро попросил позвать капитана де Сото и еще нескольких близких ему людей. Надо было обсудить создавшееся положение. Их было так мало, и они так далеко углубились в эту страну, что не могли надеяться ни на какое подкрепление. Они оказались отрезанными от моря многодневными переходами через горы. Вокруг них стояла целая армия, в которой, по подсчетам де Сото и Эрнандо, было около восьмидесяти тысяч воинов.
– Мы не знаем, как воюют эти индейцы, каков их боевой дух, – начал свою речь Писарро. – Мы не можем надеяться на дружелюбный прием в течение длительного времени. Но мы можем неожиданно напасть первыми. Кроме того, противнику неизвестны наши способы ведения боя. У нас есть лошади, стальные мечи и латы. И самое главное – на нашей стороне Бог!
Вперед вышел капитан де Сото:
– Все мы помним, что принесло успех в завоевании Мексики – похищение главы государства. Если бы нам удался тот же трюк!
В эту ночь мало кто спал. Стражники были в полном вооружении. Хорошо были видны огни костров в военном лагере индейцев. И это зрелище вселяло страх. Большинство огней находилось на склонах гор, которые нависали над долиной, как небо, густо усеянное яркими звездами. Совет остановился на решении захватить Атауальпу в плен.
Наступило утро решающего дня. Атауальпа не торопился совершить свою короткую поездку через равнину в Кахамарку. У него только что закончился пост, и в честь этого события должно было состояться празднество.
Напряжение среди испанцев нарастало. Прибыл посланник, чтобы обсудить церемонию встречи.
– Обычно Великий Инка и его свита предпочитают иметь при себе вооружение, – вкрадчиво сказал он, испытующе глядя на Писарро.
– Скажите своему господину, чтобы он приезжал, как он того пожелает. В любом случае я приму его как друга и брата,– обреченно ответил Франсиско, стараясь скрыть, как раздосадовало его это сообщение.
– Однако в этот раз, чтобы продемонстрировать свои миролюбивые намерения, Верховный Инка намерен сделать исключение из этого правила, – помедлив, произнес посланник.
– Передайте ему, что я высоко ценю этот знак дружбы, – переводя дыхание, ответил Писарро.
– Это знамение Божие, – перекрестился де Сото. – Вручим себя в руки Господа и помолимся, чтобы он не оставил нас!
