Сэнди обменялась взглядами с Николь, которая в ответ с сомнением пожала плечами, но Мэттью уже принял решение и непривычно для него буднично произнес:
– У нас есть письмо за личной подписью Франсиско Писарро, в котором он описывает этот талисман своей жене Хасинте.
– Неужели? – с явным высокомерием поинтересовался Ибрагим. – Мне хотелось бы взглянуть на это письмо.
Мэттью секунду колебался: видимо, даже ему хотелось проучить заносчивого араба. С другой стороны, возможно, письмо поубавит его спесь, и он сможет им помочь в дальнейших поисках. Он взглянул на Николь.
– Хорошо, – коротко сказала она и протянула Ибрагиму старинный истертый лист, переложенный папиросной бумагой. – Вот оно. На староиспанском, сможете прочесть?
– Безусловно, – гордо ответил араб и впился глазами в текст. Однако по мере чтения он несколько раз переспрашивал значения некоторых слов и выражений.
Прочитав письмо, Ибрагим вернул его Мэттью, и лицо его вновь приняло снисходительное выражение.
– Это, очевидно, подделка, – без тени сомнения заявил араб. – Какой-нибудь проходимец написал его и состарил, чтобы сбыть подороже искателям приключений вроде вас. Позвольте поинтересоваться, – добавил он с самодовольной ухмылкой, – за сколько вы его купили?
– Экспертиза подтвердила подлинность письма, – сообщил Мэттью, не обращая внимания на сарказм собеседника.
– Ну что же, это означает только, что его изготовил опытный фальсификатор, может быть, даже несколько веков назад. Кстати, карта острова сокровищ к нему не прилагалась? – заулыбался Ибрагим еще шире. – Проходимцев, знаете ли, во все времена хватало. Я состою в комитете по культуре, и, уж поверьте, прекрасно представляю, чего стоят подобные бумажки. Зря вы из-за фальшивого письма исколесили полсвета. Боюсь, мне трудно будет вести с вами дела! – он сделал вид, что утратил интерес к разговору.
Если Мэттью сохранил привычное хладнокровие, а Сэнди пока считала себя не вправе предпринимать резкие шаги, Николь это окончательно вывело из себя.
– Ну что же, Ибрагим, – сказала она вежливо-холодно, – благодарим вас за то, что нашли время для встречи. Вероятно, нам придется продолжать начатое без вас и, уверяю, что у нас есть все основания рассчитывать на успех. Обещаем написать вам о результатах.
Николь начала уже было подниматься, когда из-за колонны бесшумно появился Мед с блюдом восточных сладостей.
– Прошу вас, друзья. Я взял на работу нового кондитера, это кудесник, и вы первые, кто попробует его творения в этих стенах. Ибрагим, можно тебя на два слова?
Отказать было бы верхом неприличия, тем более что отсутствие Ибрагима давало возможность перекинуться несколькими словами. Однако пауза оказалась слишком короткой даже для этого – Ибрагим вернулся за стол буквально через несколько секунд, и вдруг выяснилось, что от обиды марокканца не осталось и следа и, более того, он вполне в состоянии всерьез воспринимать слова, сказанные женщиной.
– Этот кондитер поистине великолепен, – сказал он, широко улыбаясь. – Пусть эти сладости сгладят минутные разногласия. Вы неправильно меня поняли. Я только имел в виду, что к такому делу, как наше, нужно подходить очень тщательно, перепроверять информацию, консультироваться со специалистами…
– Надо же, как быстро сменил гнев на милость, – усмехнулась Сэнди, так, что ее услышала только Николь.
– Мы надеялись, что вы нам в этом поможете, – с едва уловимым сарказмом призналась Николь.
– Конечно, – Ибрагим снова принял самодовольный вид. – Без меня вам с этим не справиться, – он сделал серьезное лицо, задумался и принялся крутить в руках виноградину.
Некоторое время все молча наблюдали за перемещениями спелой ягоды в его пальцах.
– Я считаю, – наконец деловито сообщил араб, – что если кто-то во всем Марокко и может знать о судьбе пропавших древностей, так это Леви. У этого старого еврея есть сведения обо всех коллекциях марокканской знати, по которым можно проследить путь практически любой ценной вещицы. Леви мой хороший знакомый, так что я мог бы устроить вам встречу, только… – Ибрагим хитро оглядел собеседников, – …я пойду с вами, и вы будете держать меня в курсе ваших поисков. Ведь этот талисман имеет прямое отношение к истории моей семьи.
– Разумеется, – ответил Мэттью.
– Есть, правда, еще один путь поисков, – Ибрагим неожиданно несколько смутился. – Вы, европейцы, не слишком верите в то, что не можете пощупать руками, но на этой земле действуют совсем иные законы. Здесь в любом начинании важна помощь… духовных сил. Мистических, если хотите…
Ибрагим умолк, обводя взглядом своих удивленных собеседников.
– Нам надо обратиться к факиру. Ему известно то, что скрыто от глаз простых смертных.
– К факиру?! – изумленно переспросила Николь.
– Да, к факиру, его сила действует там, где бессильны законы логики.
За столом возникла пауза. В любом случае, обижать Ибрагима отказом не стоило.
– Если вы считаете это необходимым, – согласился Мэттью, – мы пойдем с вами к факиру.
– Поедем, – поправил его Ибрагим. – Факир живет в горах, в берберской деревне. Он не говорит по- арабски, надо нанять переводчика. Но этот вопрос я решу… Мне потребуется некоторое время, чтобы договориться о встречах. Завтра с утра я зайду за вами. Где вы остановились?
* * *
В рияде, за неизменным мятным чаем, решено было составить отчет о встрече с Ибрагимом для Саймона, Лео и Артура. Николь достала ноутбук, и вскоре письмо было отправлено. Со своей стороны, европейская часть экспедиции сообщала о том, что Герхарда в Амстердаме не оказалось – он на несколько дней уехал с какой-то подругой на море, о чем и рассказала им открывшая дверь старая служанка. При этом ее подозрительность не оставляла никакой возможности для исследования дома в отсутствие хозяина. Саймон принял решение использовать свободный день для того, чтобы в брюссельской лаборатории попытаться идентифицировать место, указанное на старой карте Кито, полученной от Антуана. Вся троица вернулась в Бельгию, где и пробудет до завтра.
Когда обмен письмами был закончен, Мэттью обратил внимание на файлы с фотографиями, сделанными Лео в Камарге. Через минуту все придвинулись поближе к низкому столу, на котором разместился ноутбук, и Сэнди с Николь стали комментировать фотографии вечера, проведенного у священника.
Мэттью внимательно вглядывался в лицо Антуана, разглядывал фотографии его дома, как вдруг внезапно побледнел и рывком придвинулся к монитору.
– Это он! Тот тип, который утром следил за мной! – на фотографии Антуан представлял гостям неожиданно появившихся цыган.
– Антуан?! – ошеломленно переспросила Николь.
– Да нет же! – впервые от бесстрастности Мэттью не осталось и следа. – Вот этот тип с бубном!
– Это один из цыган, – попыталась успокоить его Николь. – Ты что-то путаешь.
– Нет, это, без сомнения, он, у меня великолепная память на лица, – непреклонно заявил англичанин. – К тому же, такую физиономию трудно спутать с другой.
Это было правдой. Тонкие черты лица, умные внимательные глаза, пышные волосы и усы – с таким лицом невозможно пройти незамеченным.
– Но как цыган из Франции мог попасть в Марокко? – усомнилась, тем не менее, Сэнди.
– К сожалению, информацией о передвижениях цыган я не располагаю, – холодно съязвил Мэттью. – Тем не менее, сегодня утром этот человек преследовал меня на площади.
Повисла напряженная тишина. В то, что французский цыган мог следить за ними в Мараккеше,
