истории культуры, сравнимом по масштабу с маской Тутанхамона. По сохранившимся свидетельствам, «уака» обладал гигантской магической силой, способной соединять и примирять народы, прекращать войны и устанавливать гармонию… Конечно, нас стало живо интересовать все, что связано с золотом инков и, когда Эдуардо начал готовить эту выставку, мы попросили его о возможности ознакомиться со всеми документами, сопровождающими ее…
Короче говоря, минувшей ночью нам, похоже, удалось обнаружить документ, подтверждающий, что накануне своей гибели Писарро внезапно отослал в Европу своего телохранителя. С которым до этого не расставался долгие годы… Кстати говоря, предка того самого французского ювелира –Бассанжа. Понятно, что только дело, которое он считал важнее собственной жизни, могло подтолкнуть его к этому. Мы уверены, что этим делом было сопровождение талисмана.
– Ого! – присвистнул Эдуардо. – И вы мне до сих пор ничего не сказали?
– Ты был так занят светскими любезностями, представляя всех друг другу, –улыбнулась Николь.
– Конечно, чтобы сказать наверняка, потребуется экспертиза письма, – вступил в разговор Саймон. – А оно – у Бассанжа. Но, если все подтвердится, впервые за пять веков будет доказано существование талисмана, стоимость которого невозможно измерить. Более того, у нас теперь есть представление о его внешнем виде – Писарро, как мог, зарисовал его. И, наконец, мы знаем, где его искать – по всей вероятности, он успел переправить его на родину. Словом, мы сейчас испытываем то возбуждение, которое, наверное, чувствует охотничья собака, взявшая след…
Сэнди не заметила, как угасающий за окном сентябрьский вечер перешел в ночь. Странно было думать, что завтра вечером – улетать домой... Голос Саймона затих, и за столом воцарилось молчание. Кто-то задумчиво смотрел вдаль, кто-то крутил в руках высокие бокалы с остатками вина. Леонард, откинувшись на стуле, докуривал сигарету и наблюдал, как догорает камин. Артур, прикрыв глаза, казалось, дремал.
– А можно завтра утром попасть на выставку? – неожиданно для себя спросила Сэнди. Вспомнив вдруг лавку сумасшедшего старьевщика, она наклонилась к Артуру и прошептала ему на ухо «Старрые каррты». Чуть приоткрыв один глаз, он понимающе кивнул.
– Конечно, – прозаично ответил Эдуардо. – Вход открыт и стоит пять евро. Но вас я, конечно, встречу сам.
* * *
Выставка производила необычное впечатление. Конечно, Артур и Сэнди представляли себе в общих чертах украшения древних жителей Южной Америки, но сейчас, увидев их воочию, они были потрясены сочетанием грубости и изящества, скрытой необузданной силы и утонченности высокоразвитой культуры. Желтеющие под стеклом ножи, кубки, ритуальные маски, медицинские инструменты, статуэтки и украшения, как оказалось, обладали сильнейшей энергетикой.
Они обсуждали это с Эдуардо, дожидаясь у выхода вчерашних знакомых.
– Эдуардо, я хотела спросить тебя… – Сэнди, смущенно улыбаясь, посмотрела на Артура. – Саймон, Николь и Лео… просто друзья?
– Нет, что ты, – ответил Эдуардо, будто не поняв, о чем спрашивает Сэнди, – они еще и коллеги.
Увидев выражение досады на лице Сэнди, он рассмеялся и добавил:
– Извини меня. Лео и Николь неразлучны уже более десяти лет. А с Саймоном Лео познакомился еще раньше, они встретились в какой-то экспедиции в тропической Африке, и с тех пор дружат. Все это… не мешает им вместе работать, – добавил он через паузу, пожав плечами.
Как раз в это время перед ними возникла улыбающаяся Николь.
– Привет, друзья, – сказала она. – По вашим сосредоточенным лицам вижу, что выставку вы уже посетили. Если еще есть силы, предлагаю подняться к нам в импровизированный кабинет, который нам удалось здесь получить стараниями Эдуардо. Если интересно, конечно.
– Очень! – воскликнула Сэнди. – А это удобно?
– Совсем нет. Кабинет такой, что в нем свободно помещаются либо два обычных человека, либо один такой, как Саймон. А сейчас они там с раннего утра вдвоем с Лео. Но выносить документы или экспонаты из здания, как вы понимаете, нельзя, и деваться им некуда.
– В таком случае мы все вместе готовы временно сойти за одного обычного человека, – пообещал Артур.
В тесном лифте они поднялись наверх, прошли мимо хмурого охранника, кивнувшего Николь, и оказались перед открытой дверью в крошечное помещение без окон, заполненное коробками с этикетками настолько, что рабочий стол и несколько стульев еле помещались в нем.
– Вы тут не задохнулись? – спросила Николь, обращаясь к двум склоненным над столом спинам.
– В интересной компании тесноты не замечаешь, – ответил Саймон, не отрываясь от экрана ноутбука.
– Интересная компания – это ты обо мне? – спросил его Лео, и не глядя приветственно помахал рукой.
– Я сказал «интересная», Лео. Не переоценивай себя, – ответил Саймон. – Я имел в виду Писарро.
– Эй! У нас гости! – прервала их Николь, заставив, наконец, обернуться.
– Ого, вы живые! – воскликнул Саймон. – А я боялся, что Лео вчера замучил вас своими нудными историями.
– Мы полуживые, – в тон ему ответила Сэнди. – От любопытства. Еле дождались. Покажете?
– Вот она, знаменитая американская прямота! – развел руками Леонард. – Что тут сделаешь?! Сами вчера разговорились. Но, если вы о письме Писарро, то было бы на что смотреть. Оригинал – во Франции у хозяина, хорошо хоть копию нам удалось сделать.
С этими словами он извлек откуда-то довольно широкий, но совершенно плоский кожаный портфель. Расчистив место от каталогов и документов, он аккуратно водрузил его на стол, отщелкнул замки, открыл, и извлек папку, в которой помещался единственный лист бумаги. Глазам Артура и Сэнди предстала копия старинного манускрипта. На потемневшей за века поверхности виднелись местами почти стертые письмена. В центре письма явственно проступал рисунок: два полукруга с зубцами, напоминающими солнечные лучи; каждый был отмечен подобием глаза – каплеобразной фигурой с точкой посередине, а рядом располагалось старательно, будто ученической рукой, выведенное изображение S-образной змейки.
Сэнди вглядывалась в документ, так буднично лежавший перед ней на рабочем столе… Впрочем, это была всего лишь копия.
– Послание Франсиско Писарро любезной его сердцу Хасинте, которую он покинул на двадцать с лишним лет, и, как выяснилось, навсегда, – прокомментировал Саймон. – Когда Хасинта получила его, Писарро уже предстал перед инкскими богами, а бедняжке досталось лишь это послание.
– Как странно через столько веков читать то, что было написано рукой великого конкистадора, представлять, как старательно он выводил буквы...
– Сэнди, мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но письмо написано не рукой Писарро. По одной прозаической причине: Писарро был безграмотен, как и большинство его современников. Не до букв ему было, других хлопот не оберешься... Его корреспонденцией занимался специально обученный поверенный. Скорее всего, монах. Впрочем, ты можешь увидеть в данном письме и руку самого Писарро. Видишь эти две завитушки? – Лео, используя нож для бумаг, указал на два почти одинаковых вензеля. – Это собственноручная подпись Франсиско. А между этими узорами – его имя, выведенное уже писарем.
* * *
Через полчаса они сидели в кафе неподалеку. Оставалось чуть меньше часа до того, как Сэнди нужно будет ехать в аэропорт. Артур завезет ее в отель, чтобы забрать вещи, и эти дни в Берлине станут прошлым.
– Необычные дни, – призналась Сэнди. – Как попасть в приключенческий фильм. Зайти в зал
