— Поставил я миску на песок, стал воду палочкой помешивать, а она как была холодной, так и осталась.
— А ты слово цыганское сказал? — Какое слово?
— Вот видишь, про слово ты меня не спросил, а теперь на меня же и кричишь.
— Скажи мне, цыган, какое ото, цыганское слово?
— Подожди, барин, дай мне свое дело закончить, а потом уже и разговор вести будем, — сказал цыган и снова взялся за кнут, и снова принялся свою жену охаживать.
— Что ты делаешь, цыган, ведь ты ее так до смерти забьешь!
— Видишь ли, барин, досталась мне непослушная жена, надо бы поучить ее немного. Вот сейчас побью ее, а потом как ударю кнутом поперек, так она и встанет живехонька и здоровехонька. И будет слушаться меня, как собачка цыганская.
Сказал так цыган, потом ударил кнутом поперек. Жена его тут же с земли вскочила как ни в чем не бывало, цыгана обняла и спрашивает:
— Муж мой любимый, скажи мне, что делать? Все я для тебя сделаю, что ни попросишь.
— Пойди костер разожги, обед приготовь, детей накорми, спать уложи, потом садись у костра и песни мне пой до рассвета.
— Все сделаю, муж мой дорогой, как ты мне приказал, — сказала цыганка и пошла в лес за хворостом.
А барин думает: «Вот бы мне такой кнут — жену свою проучить, а то совсем она у меня от рук отбилась».
— Слушай, цыган, продай мне этот кнут.
— Продать–то продам, да только дорого тебе это встанет, барин.
— Ничего, я тебе любую цепу дам. Назначай.
— Давай триста рублей и иди с богом!
Отсчитал барин деньги, взял кнут и только хотел отправиться, как тут же повернулся.
— Э, нет, цыган, теперь ты меня не проведешь. Ну–ка говори свое волшебное слово.
Сказал цыган барину два слова на ухо, и тот пошел своей дорогой. А цыган запряг лошадь и опять на новое место переехал — от барина подальше. Купил цыган себе еще пару лошадей, совсем богатым человеком стал.
А барин, пока ехал домой, все цыганское слово повторял. Повторял, повторял и забыл. «Не беда, — думает барин, — кнут и без цыганского слова жену выучит». Приехал барин домой и сразу к жене, схватил кнут и давай ее охаживать. Она, бедная, криком кричит, а барии не унимается.
— Не бойся, хозяйка, — кричит барин, — вот сейчас я поперек тебя кнутом опояшу, и встанешь ты жива, невредима и мужу покорна.
Как опоясал барин жену свою кнутом поперек живота, она и дух испустила. Барин за голову схватился. Пустился он цыгана–обманщика искать. Два года искал — нашел.
Увидел цыган барина и думает: «Конец мне пришел! Что делать?».
А стояла зима. Мороз лютый. Забежал цыган в полог, разделся догола, взял в руки свою рубашку, выбежал наружу и давай по снегу босиком бегать да рубашкой обмахиваться.
— Ой, — кричит цыган, — жара–то какая!
— Попался, цыган, — кричит барин, — ну, теперь конец тебе настал, больше ты никого обманывать не будешь.
— Подожди, барин, смертью грозить, дай мне хотя бы перед смертью попариться. Ой, жарко мне, ой, жарко!
А сам все по снегу бегает да рубашкой обмахивается.
Что за чудо? Мороз лютует, барину и в шубе своей лисьей холодно, а цыган в чем мать родила бегает да еще рубашечкой обмахивается.
— А чего это, цыган, тебе так жарко? — спрашивает барин.
— Видишь, у меня рубашка волшебная? С ней мне никакой мороз не страшен. Мне и сейчас жарко, а как рубашку надену, так совсем невмоготу.
— Слушай, цыган, продай мне свою рубашку.
А сам думает: «Чем дорогие меха покупать да одежду теплую, куплю–ка я у цыгана эту рубашку. В ней тепло и легко».
— Продать–то я тебе ее продам, да только дорого она тебе обойдется.
— Проси любую цену.
— Давай тысячу рублей и иди с богом.
Отсчитал барин деньги, схватил рубашку и домой. Приезжает к себе в поместье, народ созывает и давай хвастать:
— Смотрите, люди, какую я волшебную рубашку купил. Мне в ней любой мороз нипочем.
Снял барин дорогую шубу, одежды все снял и давай в чем мать родила по двору бегать да рубашкой обмахиваться.
Удивляется народ:
— Сдурел ты, барин, никак? Рождество на носу, а ты голышом щеголяешь.
Стыдно барину признаться, что цыган опять его обманул, вот он и не подает виду.
— Ой, жарко мне, ой, жарко! — кричит барин. — Ой, не могу, жара!
Кричал, кричал, кричал, кричал, так и замерз. А цыган на те деньги, что у барина взял, всю жизнь со своей семьей жил припеваючи.
36. Как цыган бабу окрестил
В одной небольшой деревушке жил мужичок. Была у него жена, глупая да нерадивая. Жили они не в согласии, ссорились часто. И во время ссоры обзывал мужичок жену свою в сердцах некрещеной мордой.
— И что ж ты меня все время обзываешь некрещеной мордой? — обижается жена на мужичка.
— Да очень просто, — отвечает тот, — я ведь точно знаю, что ты не крестилась, не может крещеная быть такой бестолковой.
— Так что же, может, у меня и отца с матерью не было?
— А что, может, и не было, может, ты от куста родилась?!
— Интересно говоришь, мужичок ты мой хороший, только врешь ты все и некрещеной мордой меня зазря называешь.
— И не зазря, а точно тебе говорю.
— Ну так вот что, — решила нерадивая баба, — тогда пойду я в церковь да окрещусь! Да заодно и спрошу у батюшки, вправду ли я некрещеная?
— А иди куда хочешь, — отмахнулся мужичок, — только батюшка тебе тоже скажет, что ты — некрещеная морда.
Ну да ладно. Взяла баба немного денег, шубку надела меховую и пошла к батюшке в приход. Идет она по дороге, идет, а навстречу ей цыган на телеге едет. Сидит он, вожжи в руках держит, трубку курит. Волосы у цыгана длинные, по плечам раскинулись, детишек в телеге целая куча. Горит трубка, трещит табак, искры сыплются. В руках кнут черемуховый. Лошадки у цыгана гнедые, холеные. Едет он в церковь детей своих крестить. Посмотрела баба на цыгана и подумала, мол, не иначе сам батюшка в приход едет.
— Ты куда едешь, добрый человек?
— В приход еду, милая моя, — отвечает цыган бабе, а сам ее разглядывает, что, мол, за птица такая.
— А ты куда идешь? — спрашивает цыган бабу.
