– Искать, – решительно ответил он.
– Как?
– Ты когда-нибудь слыхала про Елизавету Марковну?
– Никогда, а кто это?
– Подруга Надиного отца.
– Ну, вообще-то мне Надя говорила, что у папы есть подруга, зубной врач, но ее зовут Лика.
– Это она и есть! – возликовал Гошка. – Ты о ней что-нибудь знаешь?
– Ну, так… Кое-что…
– Говори, Роза, не теряй времени, чем скорее мы ее найдем, эту Лику, тем лучше.
– Ну, Надя говорила, что она в общем неплохая… Только хочет выйти замуж за ее папу, а Надя этого не хочет…
– Еще что? Где она работает, где живет? Как фамилия, наконец?
– Где живет и как фамилия – не знаю, а работает она… Я у мамы спрошу, мама к ней ходила коронку ставить, ей Надин папа посоветовал и сказал, что она хороший врач…
– Здорово, а ты можешь прямо сейчас у мамы спросить?
– Она на работе.
– Позвони ей на работу.
– Ой, а что же я ей скажу? Она удивится.
– Ну чему тут удивляться? Скажи, у меня зуб заболел…
– У меня? Я хожу к другому врачу, в нашей поликлинике…
– Да не у тебя, а у меня! Или у моей мамы, или еще у кого-нибудь, и ты хочешь порекомендовать хорошего врача, ну неужели сама не сообразишь? – вышел из себя Гошка. Роза до крайности раздражала его.
– Ладно, попробую.
– Да что тут пробовать. И спроси не телефон, а адрес. Давай, Роза, давай, действуй!
Через десять минут она перезвонила Гошке.
– Я узнала все! Можем к ней ехать!
Ехать туда с Тягомотиной? Ну нет, этого он не выдержит. Но как ей это сказать?
– Роза, тебе лучше посидеть дома.
– Почему это? – возмутилась она.
– Чем черт не шутит, вдруг все-таки Надя тебе позвонит. Хотя, если у тебя есть автоответчик…
Гошка лукавил, он отлично знал, что автоответчика у Мотиных нет.
– У меня нет автоответчика. Что ж мне теперь – сидеть на привязи?
– Да! Пока хоть что-то не выяснится, придется посидеть. Ведь никому из нас Надя уж точно не позвонит.
– Да, это правда, – вздохнула Роза. – Но мне все равно с Ронни гулять…
– Тем более… Погуляешь с Ронни и сиди, жди. Надя ведь знает, что ты с Ронни гуляешь. Короче говоря, я вернусь и тебе позвоню…
– Гоша, а с кем ты поедешь к Лике? С Филимоновой?
– Нет, Ксюха вообще еще ничего не знает. Я поеду с Маней Малыгиной.
– С этой малявкой?
– Эта малявка сто очков вперед любому взрослому даст.
– Ладно, – смирилась Роза.
Гошка позвонил Мане и спросил:
– Маняша, ты свободна сейчас?
– Конечно, а что? – обрадовалась Маня. – Есть какие-то новости?
– Есть. Я знаю, где работает Лика. Поедешь со мной?
– Еще бы!
– Только пока никому не говори, ладно?
– Если ты имеешь в виду Сашку, то она с Зориком на какую-то выставку пошла.
– Ну и отлично! Зайдешь за мной?
– Через десять минут.
Раньше сообщение о том, что Саша отправилась куда-то с Зориком, непременно причинило бы ему боль, а сейчас он принял это совершенно спокойно. Ну пошла и пошла, а мне какое дело?
В стоматологическом центре со смешным названием «Рот до ушей» все было очень шикарно. Чистота, зеркала, роскошные растения в кадках, бледно-сиреневые костюмчики персонала, компьютеры, приветливые улыбки. И только лица некоторых посетителей нарушали эту красоту. Ну еще бы, когда зубы болят…
Гошка с Маней подошли к окошечку, за которым сидела девушка, похожая на голливудскую звезду.
– Простите, пожалуйста, Елизавета Марковна сегодня принимает? – вежливо осведомился Гошка.
– Да, пожалуйста. Вы по записи?
– А надо записываться заранее? – поскучнел Гошка.
– Я сейчас выясню, минутку, – улыбнулась девушка, только улыбка была, как ему показалось, какая-то заученная, неискренняя. Как будто больше всего девушке хотелось послать Гошку куда подальше. Но нельзя, он хоть и не слишком важная персона, но все же пациент.
– Пройдите на второй этаж. Кабинет двести четырнадцать.
– Спасибо.
Гошка с Маней направились по просторному холлу к лестнице.
– Какая противная, – прошептала Маня.
– Ты о ком?
– О регистраторше. Морда злющая-презлющая.
– Мало ли, может, ее хахаль бросил, – предположил Гошка.
– Или начальник накричал.
– Или туфли жмут.
– Или колготки порвались.
Гошка засмеялся.
– Ой, Маняшка, с тобой не соскучишься. Только вот что-то ты стихов давно не сочиняла.
– У меня период застоя.
– Понял. Вот ее кабинет.
– Молодые люди, вы к Елизавете Марковне? – грудным голосом спросила полная нарядная дама, сидевшая в кресле возле кабинета.
– Да.
– В таком случае вы за мной.
– Хорошо, – сказал Гошка.
И вдруг Манино лицо исказилось гримасой боли.
– Ты что? – испугался Гошка.
– Не могу больше терпеть, – со слезами в голосе проговорила Маня. – Ты меня все мужеству учишь, а я только обычная девочка, у меня больше нет сил сдерживаться, так болит… так болит… И не смей больше говорить про мужество…
Гошка в первый момент оторопел, а потом живо сообразил, что Маня просто хочет пройти без очереди. Больных с острой болью всегда пропускают вперед. А разговоры о мужестве, которому ее якобы учит Гошка, оправдывают то, что она появилась тут без признаков страдания на лице. «Ну и голова у этой девчонки», – восхитился про себя Гошка.
– Что, деточка, очень болит? – участливо осведомилась дама.
– Ужас просто! – простонала Маня.
– Вот и у меня такая боль, такая боль! – дама схватилась за щеку. – Просто сердце останавливается…
Маня затихла. Дама явно не собиралась пропускать ее вперед.
Но тут из кабинета, держась за щеку, вышел немолодой мужчина. За ним выглянула девушка.
