горбунок,Видишь, вон где, на восток,Словно светится зарница...Чай, небесная светлица...Что-то больно высока!» —Так спросил Иван конька.«Это терем Царь- девицы,Нашей будущей царицы, —Горбунок ему кричит, —По ночам здесь солнце спит,А полуденной пороюМесяц входит для покою».Подъезжают; у воротИз столбов хрустальный свод:Все столбы те завитыеХитро в змейки золотые;На верхушках три звезды,Вокруг терема сады;На серебряных там веткахВ раззолоченных во клеткахПтицы райские живут,Песни царские поют.А ведь терем с теремамиБудто город с деревнями;А на тереме из звезд —Православный русский крест.Вот конек во двор въезжает;Наш Иван с него слезает,В терем к Месяцу идетИ такую речь ведет:«Здравствуй, Месяц Месяцович!Я – Иванушка Петрович,Из далеких я сторонИ привез тебе поклон». —«Сядь, Иванушка Петрович, —Молвил Месяц Месяцович, —И поведай мне винуВ нашу светлую странуТвоего с земли прихода;Из какого ты народа,Как попал ты в этот край, —Всё скажи мне, не утай», —«Я с земли пришел Землянской,Из страны ведь христианской, —Говорит, садясь, Иван, —Переехал окиянС порученьем от царицы —В светлый терем поклонитьсяИ сказать вот так, постой!«Ты скажи моей родной:Дочь ее узнать желает,Для чего она скрываетПо три ночи, по три дняЛик какой-то от меня;И зачем мой братец красныйЗавернулся в мрак ненастныйИ в туманной вышинеНе пошлет луча ко мне?»Так, кажися? МастерицаГоворить красно? царица;Не припомнишь всё сполна,Что сказала мне она». —«А какая то царица?» —«Это, знаешь, Царь-девица». —«Царь-девица?.. Так она,Что ль, тобой увезена?» —Вскрикнул Месяц Месяцович.А Иванушка ПетровичГоворит: «Известно, мной!Вишь, я царский стремянной;Ну, так царь меня отправил,Чтобы я ее доставилВ три недели во дворец;А не то меня отецПосадить грозился на? кол».Месяц с радости заплакал,Ну Ивана обнимать,Целовать и миловать.«Ах, Иванушка Петрович! —Молвил Месяц Месяцович. —Ты принес такую весть,Что не знаю, чем и счесть!А уж мы как горевали,Что царевну потеряли!..Оттого-то, видишь, яПо три ночи, по три дняВ темном облаке ходила,Все грустила да грустила,Трое суток не спала.Крошки хлеба не брала,Оттого-то сын мой красныйЗавернулся в мрак ненастный,Луч свой жаркий погасил,Миру божью не светил:Всё грустил, вишь, по сестрице,Той ли красной Царь-девице.Что, здорова ли она?Не грустна ли, не больна?» —«Всем бы, кажется, красотка,Да у ней, кажись, сухотка:Ну, как спичка, слышь, тонка,Чай, в обхват-то три вершка;Вот как замуж-то поспеет,Так небось и потолстеет:Царь, слышь, женится на ней».Месяц вскрикнул: «Ах, злодей!Вздумал в семьдесят женитьсяНа молоденькой девице!Да стою я крепко в том —Просидит он женихом!Вишь, что старый хрен затеял:Хочет жать там, где не сеял!Полно, лаком больно стал!»Тут Иван опять сказал:«Есть еще к тебе прошенье,То о ки?товом прощенье...Есть, вишь, море; чудо-китПоперек его лежит:Все бока его изрыты,Частоколы в ребра вбиты...Он, бедняк, меня прошал,Чтобы я тебя спрошал:Скоро ль кончится мученье?Чем сыскать ему прощенье?И на что он тут лежит?»Месяц ясный говорит:«Он за то несет мученье,Что без божия веленьяПроглотил среди морейТри десятка кораблей.Если даст он им свободу,Снимет бог с него невзгоду,Вмиг все раны заживит,Долгим веком наградит».Тут Иванушка поднялся,С светлым месяцем прощался,Крепко шею обнимал,Трижды в щеки целовал.«Ну, Иванушка Петрович! —Молвил Месяц Месяцович. —Благодарствую тебяЗа сынка и за себя.Отнеси благословеньеНашей дочке в утешеньеИ скажи моей родной:«Мать твоя всегда с тобой;Полно плакать и крушиться:Скоро грусть твоя решится, —И не старый, с бородой,А красавец молодойПоведет тебя к налою».Ну, прощай же! Бог с тобою!»Поклонившись, как умел,На конька Иван тут сел,Свистнул, будто витязь знатный,И пустился в путь обратный.На другой день наш ИванВновь пришел на окиян.Вот конек бежит по ки?ту,По костям стучит копытом.Чудо-юдо Рыба-китТак, вздохнувши, говорит:«Что, отцы, мое прошенье?Получу ль когда прощенье?» — «Погоди ты, Рыба-кит!» —Тут конек ему кричит.Вот в село он прибегает,Мужиков к себе сзывает,Черной гривкою трясетИ такую речь ведет:«Эй, послушайте, миряне,Православны христиане!Коль не хочет кто из васК водяному сесть в приказ,Убирайся вмиг отсюда.Здесь тотчас случится чудо:Море сильно закипит,Повернется Рыба-кит...»Тут крестьяне и миряне,Православны христиане,Закричали: «Быть беда?м!»И пустились по домам.Всё телеги собирали;В них, не мешкая, поклалиВсе, что было живота,И оставили кита.Утро с полднем повстречалось,А в селе уж не осталосьНи одной души живой,Словно шел Мамай войной!Тут конек на хвост вбегает,К перьям близко прилегаетИ что мочи есть кричит:«Чудо- юдо Рыба-кит!Оттого твои мученья,Что без божия веленьяПроглотил ты средь морейТри десятка кораблей.Если дашь ты им свободу,Снимет бог с тебя невзгоду,Вмиг все раны заживит,Долгим веком наградит».И, окончив речь такую,Закусил узду стальную,Понатужился – и вмигНа далекий берег прыг.Чудо-кит зашевелился,Словно холм поворотился,Начал море волноватьИ из челюстей бросатьКорабли за кораблямиС парусами и гребцами.Тут поднялся шум такой,Что проснулся царь морской:В пушки медные палили,В трубы кованы трубили;Белый парус поднялся,Флаг на мачте развился;Поп с причетом всем служебнымПел на палубе молебны;А гребцов веселый рядГрянул песню наподхват:«Как по моречку, по морю,По широкому раздолью,Что по самый край земли,Выбегают корабли...»Волны моря заклубились,Корабли из глаз сокрылись.Чудо-юдо Рыба- китГромким голосом кричит,Рот широкий отворяя,Плесом волны разбивая:«Чем вам, други, услужить?Чем за службу наградить?Надо ль раковин цветистых?Надо ль рыбок золотистых?Надо ль крупных жемчугов?Всё достать для вас готов!» —«Нет, кит-рыба, нам в наградуНичего того не надо, —Говорит ему Иван, —Лучше перстень нам достань —Перстень, знаешь, Царь-девицы,Нашей будущей царицы». —«Ладно, ладно! Для дружкаИ сережку из ушка!Отыщу я до зарницыПерстень красной Царь-девицы», —Кит Ивану отвечалИ, как ключ, на дно упал.Вот он плесом ударяет,Громким голосом сзываетОсетриный весь народИ такую речь ведет:«Вы достаньте до зарницыПерстень красной Царь-девицы,Скрытый в ящичке на дне.Кто его доставит мне,Награжу того я чином:Будет думным дворянином.Если ж строгий мой приказНе исполните... я вас!..»Осетры тут поклонилисьИ в порядке удалились.Через несколько часовДвое белых осетровК киту медленно подплылиИ смиренно говорили:«Царь великий! Не гневись!Мы все море уж, кажись,Исходили и изрыли,Но и знаку не открыли.Только ерш один из насСовершил бы твой приказ:Он по всем морям гуляет,Так уж, верно, перстень знает;Но его, как бы назло,Уж куда-то унесло». —«Отыскать его в минутуИ послать в мою каюту!» —Кит сердито закричалИ усами закачал.Осетры тут поклонились,В земский суд бежать пустилисьИ велели в тот же часОт кита писать указ,Чтоб гонцов скорей послалиИ ерша того поймали.Лещ, услыша сей приказ,Именной писал
