– И не в моих, – поспешил заверить их Брэм, тут же вскочивший на ноги. – Ну, пошли?
– Вы останетесь здесь, молодой человек. – Заметив по лицу мальчика, что он готов взбунтоваться, Люк смягчил отказ. – Ты здесь нужнее. Ты останешься, чтобы в случае чего защитить сестру.
Брэм долго смотрел в янтарные глаза Люка, затем, поняв, что тот не изменит своего решения, потупился.
– Большим всегда достается все самое интересное!
Силвер присела на кушетке. Она была бледна, но во взгляде ее горела решимость.
– Нет, Тинкер. Никуда он не пойдет, слышишь меня? Он ранен. Кроме того, он-то тут при чем?
– Но что же я поделаю, если он решил, что при чем? – На губах Тинкера появилась слабая улыбка. – Пусть поступает как знает. – Он потащил все еще бесчувственного злодея к выходу.
– Я позабочусь об остальных двух, – решительно заявил Люк.
– Нет! Балбес, ты же ранен! И я совсем не просила вас о помощи! Впрочем, да ну вас, идите отсюда!
Люк наградил Силвер типичным мужским взглядом, который сулил ей наслаждение, и исчез в ночи, волоча за собой на веревке пленника.
– Вот уж посмотрел, как рублем одарил, – задумчиво произнес Брэм.
– Что ты хочешь этим сказать?!
– Да так, ничего. Я ведь всего-навсего мальчик. Что я во всем этом понимаю?
Силвер вглядывалась в темноту, где скрылись разбойник вместе с Тинкером.
– Ох уж эти мужчины! – воскликнула она. – Только пять минут поговорили, и уже друзья – водой не разольешь.
Рядом сидел Кромвель и энергично стучал хвостом по полу. Тоже существо мужского пола.
– И ты, Брут? – пробормотала Силвер. Брэм с трудом сдержал улыбку.
– Не смей его защищать, слышишь?
Мальчик положил руки на колени и широко улыбнулся:
– Даже и не подумаю, Сил.
– А теперь мне хотелось бы узнать ваши намерения.
Люк и Тинкер поднимались на холм, волоча за собой захваченных ими пленников. Ряды лавандовых кустиков блестели в сумерках, как иней. Люк, протащив свою ношу, так и не пришедшую в сознание, через два кустика и сквозь заросли роз, остановился, чтобы перевести дыхание.
– Знаете, для человека столь преклонных лет вы неплохо со всем этим справились.
– Мне еще далеко до преклонных лет. Не записывай меня в старики раньше времени, головорез. – Но в глазах Тинкера тем не менее сверкнули смешинки. – И не пытайся увильнуть от разговора.
Люк осторожно потянулся.
Его плечо и грудь пронзила острая боль. Господи, как же больно! Но ничего серьезного. Уж он-то знал, когда рана опасная, а когда нет. Нахмурившись, он разглядывал аккуратно высаженные ряды лаванды, жимолости и белых роз.
– Милая ферма. Но почему кто-то хочет вас отсюда прогнать?
– Думаю, для этого наберется достаточно причин. Во-первых, наши семена. Они стоят бешеные деньги. Отборные, не подверженные гниению и быстро прорастающие. Брэм давно уже проводит над ними опыты, а по части растений этот мальчик просто гений. – Тинкер взглянул на разбойника. – Но вы все еще не ответили на мой вопрос.
– Разве? – Люк улыбнулся. – Ну а другие причины?
– Может, это из-за рецепта.
– Из-за рецепта?
– Из-за рецепта духов, которые когда-то изготовил Уильям Сен-Клер. Он вроде бы смешал тысячу цветочных ароматов, чтобы получился этот букет. Это были очень оригинальные духи, но Сен-Клер никому не открыл секрет их приготовления. И неудивительно: ведь узнать его мечтали многие. После изобретения этих духов он разбогател. Ими пользовалась половина дам в Лондоне. Сама королева не желала душиться никакими другими духами.
– Он умер, так и не открыв этот секрет даже собственным детям?
Старый слуга пожал плечами:
– Он был очень подозрительным человеком, особенно в том, что касалось его духов. Никого не впускал к себе в кабинет, когда изобретал свой последний нашумевший аромат. Когда он умер, рецепт был утерян. Хозяин не оставил никаких записей. – Тинкер умолк.
– Продолжайте.
– Больно ты, парень, ушлый, как я посмотрю! – усмехнулся Тинкер. – Но он был не из тех, кто теряет свои записи. Уильям Сен-Клер был очень аккуратным человеком. Поначалу я думал, что они обнаружатся, но бумаги так и не нашлись.
– А если бы они отыскались, вы бы их сразу узнали? – задумчиво спросил Люк.
– Я – нет. А вот мастер Брэм наверняка бы распознал. У него нюх.
