собой шаткую двухэтажную постройку, на крыльцо которой вела искрошившаяся лестница. Вид это здание имело до того ветхий, словно оно было построено еще при Вильгельме. Прямо напротив входной двери находилась пивная, налево была частная комната, а за пивной и на втором этаже располагалось примерно полдюжины номеров. Заглянув в грязное окно, Люк увидел, что лысый владелец сего заведения стоит перед прилавком, с которого местами осыпалась краска, и вытирает свои жирные пальцы о засаленный передник.
Люк толкнул входную дверь. Он застыл на пороге: нет, не может быть! Наверное, ему померещилось.
Но глаза его не обманывали.
Прямо посреди пивной стояла Силвер, расфуфыренная, будто собралась пройтись по магазинам Риджент-стрит. На ней было нарядное платье из муслина в оборочку, украшенное атласными лентами. Ее лицо выражало все, что угодно, кроме страха. Рядом с ней стояли четыре самых отъявленных злодея в Норфолке и с ухмылкой взирали на нее и на ее пистолет.
Люк стиснул кулаки. Он сразу понял, какой смертельной опасности она себя подвергает.
Она не заметила его появления. Зато от глаз всех остальных не ускользнул его приход. Бармен начал пятиться к черному ходу, но Люк вытащил пистолет и взял его на мушку.
– Тебе лучше сейчас не двигаться с места, друг мой.
Услышав его голос, Силвер обернулась:
– Ты!
– А кого же вы ожидали здесь увидеть – судью? – Люк нахмурился. – Ну-ка иди сюда.
Щеки Силвер залил румянец.
– Я еще не закончила то дело, ради которого сюда пришла.
Люк еще крепче сжал в руках пистолет. Он заметил, как один громила, чье лицо украшал зигзагообразный шрам и у которого были выбиты два передних зуба, что-то искал под столом. Люк выхватил из-под плаща второй пистолет.
– Так заканчивай свое дело немедленно, – приказал он Силвер. – Мы уходим отсюда.
Она хлопнула по столу своим зонтиком от солнца.
– Нет.
Беззубый заулыбался. Люк встал так, чтобы всем был виден его второй пистолет.
– Нет никакой необходимости махать здесь оружием! – отрезала Силвер. – Я уверена, что эти джентльмены...
– Перережут вам глотку без зазрения совести, – закончил за нее Люк.
Силвер фыркнула:
– Напротив, они изъявили желание ответить на некоторые мои вопросы. Не правда ли, джентльмены? – Она повернулась к ним и дружелюбно улыбнулась, не выпуская при этом из рук пистолета.
Беззубый ухмыльнулся ей в ответ, отчего его лицо стало еще безобразнее.
– Послушай меня, женщина! Пока еще не поздно... – начал было Люк.
Но было уже поздно. Человек, у которого не было передних зубов, толкнул тяжелый стол вперед. Стол перевернулся; вилки, ножи и кружки разлетелись во все стороны. Тяжелая ножка стола ударила Силвер по колену, и она тоже отлетела назад. Пистолет выпал у нее из рук и угодил прямо в сальные лапы к беззубому.
В следующую же секунду у ее горла блеснул нож.
– Убери-ка эти пушки, парень.
Люк прикусил язык, с которого было готово слететь ругательство. Теперь, когда к горлу Силвер был приставлен нож, у него не оставалось другого выбора, как повиноваться. Он кинул пистолет на ближайший столик.
– Я сказал – обе пушки. Если не хочешь, чтобы платье этой леди замарала кровь.
Люк бросил на пол и другой пистолет. Он не сводил глаз с лица беззубого. Ему не нравились злорадство и решительность, которые сквозили в каждой черточке его лица.
– Ну а теперь к стенке, разбойник. Медленно, не спеша, можешь не торопиться.
– У тебя все равно нож, что ты так волнуешься? – пожал плечами Люк. Он осторожно снял с плеча кожаную сумку.
Тот, кто держал Силвер в заложницах, неопределенно хмыкнул, глядя, как Люк положил сумку на стол, а затем развязно прислонился к закопченной стене. Беззубый ухмыльнулся остальным своим товарищам, что собрались вокруг засаленного стола посреди комнаты.
– Ну-ка пошли отсюда, – приказал он.
Они безропотно ему повиновались. Это встревожило Люка больше, чем все остальное.
– Ну а теперь мы перемолвимся тут парочкой словечек с мисс Лавандой. – Беззубый загоготал, хозяин гостиницы тоже подобострастно захихикал. – А потом снимем с тебя эту чертову маску, разбойник. Нам давно уже не терпится выяснить, кто ты таков на самом деле.
Хозяин гостиницы подошел поближе. Теперь, когда Люк был безоружен, от него так и исходила надменность и самоуверенность.
– Думаю, господа захотят взглянуть на то, как твое горло стянет петля. Да и я тоже буду рад: как-никак
