Мы нашли очень симпатичную тратторию, где заказали спагетти и фруктовый салат. Когда с едой было покончено, я встала и пошла в туалет. Там я мгновенно переоделась в то, что удалось найти у Ниночки в шкафу. Оделась я по старой памяти монашкой. Длинная черная юбка, черная блузка и черный платок. И тут же появилась Мотька.
– Я расплатилась уже! – шепнула она. И быстренько переоделась парнем. Это были уже привычные наши маски – шкет и монашка.
– А где Аркадий? – спросила я Матильду.
– Тоже пошел в туалет!
– Мотька, а как же ты из женского туалета в таком виде выйдешь? – засмеялась я. – Могут тебя черт-те в чем заподозрить!
– Аська, ты что? – перепугалась Мотька.
– Да ладно, я шучу, пошли скорее!
На всякий случай Мотька сняла свою бейсболку, чтобы было видно, что это девочка. Но у выхода из траттории напялила ее опять. Аркашки не было.
– Моть, ну как, у меня не очень дурацкий вид?
– Нормалек, подруга! Тебя не узнать! И куда он запропал?
И тут мы увидели, что к нам приближается какое-то нелепое существо в черном сюртуке, в черной круглой шляпе, из-под которой свисают два рыжих локона. Таких типов в Израиле очень много…
– Шалом! – сказало существо голосом Аркашки.
– Ты?
– Я! Странная у нас компашка, – расхохотался он. – Аська, ты не могла одеться как-то не так… религиозно? А то глупо получается. Наверняка на нас все будут пялиться!
– Никто! Ни одна душа на нас внимания не обратит! Чего тут только не бывает! Это как в Париже – там что на себя ни нацепи, никто и не глянет! И вообще, нам главное, чтобы они нас не узнали, а на остальное плевать!
– У нас еще полчаса, – заметила Мотька, – пошли к фонтану, а там рассредоточимся, чтобы не бросаться в глаза. Аська, ты держись от них подальше! Они тебя за свою принять могут! Тоже как-никак монахиня!
Мы решили, что Мотька и Аркашка подойдут к ним как можно ближе, а я буду снимать встречу преступников на видео. Я забыла сказать, что вчера вечером дед подарил мне обещанную камеру. И, разумеется, нельзя пренебрегать возможностью все запечатлеть на пленке! «В наше время монахиня с видеокамерой никого не удивит», – решила я. Подошла к фонтану и села на невысокий парапет. Народу на площади было много, но некоторый обзор все-таки сохранялся. Краем глаза я видела шнырявшую в толпе Матильду и степенного молодого еврея с пейсами. При взгляде на Аркашку я умирала со смеху. У него даже походка изменилась и ноги стали кривыми, хотя вообще-то ноги у него нормальные. Да, он, как и Матильда, прирожденный актер!
– Матушка, вы говорите по-русски? – спросил вдруг чей-то тихий голос.
Я оглянулась, не сообразив, что обращаются ко мне.
– Вы из России? – произнесла худенькая молодая девушка.
– Я? Вы ко мне?
– О, какое счастье! Матушка! Или сестрица, как вас полагается называть?
Если бы я знала!
– Сестра Анастасия! – на всякий случай сказала я.
– Сестрица, милая, помогите мне! Я в беду попала! А тут, вижу, вроде и лицо русское, и вообще…
В глазах девушки стояли слезы.
– Да? А что случилось?
– В двух словах не скажешь… Но я… мне надо как можно скорее уехать отсюда… Я хочу домой, в Россию!
Я вконец растерялась. Вместо того чтобы следить, не явились ли наши подопечные, я вынуждена была разговаривать с этой девушкой… Но, с другой стороны, Мотька и Аркашка их не упустят, а тут человек попал в беду.
Девушка посмотрела мне в глаза, и на лице ее отразилось разочарование.
– Извините, но вы… такая молоденькая… Вы, наверное, ученица… или, как это у вас называется…
Но и этого я не знала.
– Послушай, девочка, ты же здесь не одна, правда? С тобой есть кто-то постарше, а?
– Ну, в общем…
– Я тебя умоляю! Помоги мне, я в отчаянии… У меня нет ни копейки денег, я сюда, в Рим, попала с таким трудом…
– Вам, наверное, лучше обратиться в посольство, – сообразила я.
– Да, может быть, но я боюсь… и я не знаю… как они ко мне отнесутся. Я вообще боюсь всяких учреждений, там такие хамы бывают, а… Я слово даю, помогите вернуться в Россию, и я уйду в монастырь! Так и передай своим.
