– Конечно же, нет, Одуванчик. А кто научил бы меня играть в кошки-мышки, бирюльки и другие игры? Представляешь, сколько бы я потерял?
Девочка серьезно кивнула и вышла из своего укрытия.
– Я рада. Потому что, если бы мы не приехали сюда, я не знаю, что бы мы стали делать.
– Так вот куда вы подевались! – Все трое обернулись. С лестницы спускалась угрюмого вида женщина с шалью на плечах. – Какими вы стали непослушными! Придется быть с вами построже, чтобы впредь вели себя лучше.
Это, стало быть, гувернантка детей, подумала Индия. Щеки женщины были неестественно румяными – очевидно из-за выпитого чая «с чем-то из бутылки», как проболталась невинная Алексис.
– Сейчас, мисс Портер, – строго прервал ее Торн, – вы пойдете и уложите детей в постель. А завтра ровно в семь часов утра я жду вас у себя в кабинете, и мы обсудим ваше будущее.
Женщина хотела было что-то возразить, но ограничилась тихим злобным шипением, перед тем как увести детей наверх.
У Индии сжалось сердце, когда Алексис, обернувшись, печально помахала ей рукой.
– Вы, вероятно, поняли, что они не мои дети, – довольно резко сказал Торнвуд. – Я встретил их, когда они бродили в окрестностях какой-то деревушки. Их родителей убили. Я подобрал их, и поскольку родственников у этих малышей не оказалось, я привез их с собой в Лондон. Впрочем, – он провел пальцами по волосам, – мои проблемы не представляют для вас интереса. Время позднее, леди Деламер, и ваше присутствие в моем доме может выглядеть странным. Я предлагаю обсудить наши проблемы завтра. Может быть, в вашем доме?
– Зачем? – Индия вздернула подбородок. – Я больше не желаю с вами общаться. Вы были совершенно правы, лорд Торнвуд. Теперь я вижу, что человек, которого я знала и любила и за которого вышла замуж, умер при Ватерлоо. И мне неинтересен незнакомец, который вернулся вместо него.
Торн насупился:
– Довольно этой перепалки. Мы взрослые люди. Я уверен, что мы можем разрешить эту проблему цивилизованным образом.
– Цивилизованным? Если бы вы знали хоть что-нибудь о моей семье, вы бы поняли, что быть цивилизованным не самая сильная черта Деламеров. Вы должны радоваться, что я не прихватила свой пистолет. – Она повернулась к двери. – Спокойной ночи, милорд. Или, скорее, до свидания.
– Но это же глупо! – прорычал Торн. – Я настаиваю, чтобы вы воспользовались экипажем.
– Моя безопасность вас не касается. – Она вырвала руку. – Не беспокойтесь обо мне, милорд. Лучше занимайтесь этими бедными детьми. – С этими словами Индия выбежала из комнаты.
Граф еще целую минуту стоял неподвижно. Он услышал сначала торопливые шаги, потом сердитый женский голос, отвечавший что-то оторопевшему Чилтону, и, наконец, грохот с силой захлопнутой двери. Налив в стакан кларета, он залпом осушил его, не почувствовав вкуса. Вино не принесло успокоения, и он с силой швырнул стакан в огонь. Стакан разлетелся на мелкие осколки, острые края которых сверкнули в языках пламени. Это какое-то безумие, подумал Девлин.
Но есть вещи, которые нельзя изменить.
Когда граф Торнвуд спустя несколько секунд, выходил из библиотеки, в его взгляде не было ничего, кроме отчаянной решимости.
Глава 6
Индия могла бы поклясться, что за ней кто-то идет. Поплотнее завернувшись в плащ, она резко обернулась и стала вглядываться в темноту улицы.
Никого.
Индия пошла быстрее, сжав в руке свою лакированную трость, готовая в любую минуту пустить ее в ход как оружие.
Ее мысли все время возвращались к суровому загорелому лицу с серебристым шрамом на подбородке. Голос Торна был таким холодным, таким недружелюбным, что было ясно: он действительно стал ей чужим человеком, память которого начисто стерта, а сердце опустошено.
Да, ужас войны вполне мог лишить человека памяти. Но как быть ей? С того дня как Девлин Карлайл ушел воевать, оставив ее в Брюсселе одну, ее жизнь проходила как во сне, разум и сердце словно отупели. А после известия о его смерти ее уже ничего не радовало.
Теперь Индия поняла, что в последние месяцы, придумав собственную версию его смерти, она замкнулась в мире, где не было ни надежды, ни радости. Ей не хотелось вообще жить.
Она вдруг дико расхохоталась. Ее муж, воскресший из мертвых, преподал ей болезненный урок. И теперь она снова возвращается к жизни.
Возможно, так оно и лучше. Она была истинной Деламер, все представители ее рода отличались отчаянностью и гордостью, ими двигали страсти, подчас незнакомые другим людям. И сейчас Индия поклялась, что больше не будет грустить и убиваться.
Она начнет с того, что поедет на маскарад в Воксхолл, о котором Айан говорил ей несколько дней назад. Если брат откажется ее сопровождать, она поедет одна.
Улыбаясь при мысли о предстоящем маскараде, она завернула за угол и наткнулась на двух мрачных субъектов, перегородивших ей дорогу.
– Гляди, Грейвз, кто это тут у нас? – сказал тот, что был повыше, в потрепанной коричневой шляпе, надвинутой на самые глаза.
– Хорошенькая голубка, которую надо ощипать, вот кто, – смеясь, отозвался его компаньон.
Индия сжала свою трость.
