покачал головой. Два часа прошли. Она с разочарованием смотрела, как Нигал поворачивается спиной, чтобы дать команду к отправлению. Первым порывом Баррет было догнать его и заставить остаться на месте, пытаясь защитить Пэйджена от того, что должно было случиться. Но почти немедленно она отказалась от своего намерения, понимая, что это будет бесполезно. Нигал был прав, настаивая на продолжении путешествия. Если они останутся здесь, они все могут погибнуть, так как уже через час или два их враги возвратятся. Боль сожаления обожгла ее, и Баррет пришлось смахнуть с глаз горячую пелену слез. Если бы только... До нее донесся негромкий скрип.
– Тише, Маг, – мрачно сказала она, не оборачиваясь. – Боюсь, нам придется очень скоро уйти отсюда. Не беспокой его и дай отдохнуть, пока еще можно.
– А что, если тот, о ком ты говоришь, не хочет отдыхать? При звуке этого низкого, такого знакомого голоса сердце Баррет замерло в груди.
– П-Пэйджен!
Мгновенно развернувшись, Баррет увидела своего пациента, старающегося сесть на кровати.
– Черт побери, Пэйджен, лежи спокойно, неужели это так трудно? Господи, ты потерял не меньше галлона крови. Ты... ты чуть не умер! – добавила она обвиняюще.
– Мне кажется, я слышу сожаление?
– Гм! Боюсь, твой слух тоже пострадал.
Сверкая глазами, Баррет метнулась к кровати и встала подбоченясь, свирепо глядя на Пэйджена.
– Ложись сейчас же!
– Это предложение, Angrezi?
– Нет, это обещание, недоумок. Я обещаю, что заставлю тебя лечь и свяжу, если ты не будешь слушаться!
Все еще очень бледный, Пэйджен все-таки сумел криво улыбнуться.
– Ты уже утомилась от забот? – Он издал кудахтающий звук. – Стоит только позволить девке несколько минут подежурить у постели больного, и она возомнит себя майором, командующим целым полком.
– Несколько минут? Ты провалялся без сознания всю ночь и большую часть дня.
Улыбка Пэйджена поблекла. Он неуверенно провел дрожащей рукой по влажному от пота лицу.
– Так долго? – Его лицо стало суровым, – Ей-богу, мы давно уже должны быть в пути. Мы не можем рисковать остаться здесь еще на одну ночь.
Он хрипло позвал Нигала, покачнулся и заскрежетал зубами, стараясь не упасть.
– Черт побери, Пэйджен, ты слаб, как растаявшее мороженое! Тебе еще не под силу вставать и важничать, раздавая приказы, когда...
Он просто проигнорировал ее слова, но вокруг губ от напряжения выступили белые полоски.
– Нам нужны... нам нужны слоны. Два, да, по крайней мере два слона. Это будет самый безопасный способ пересечь предгорье. Скажи Нигалу...
– Я не буду ничего говорить Нигалу! – энергично прервала его Баррет. Она наклонилась и попробовала уложить Пэйджена на кровать. Но даже в полубессознательном состоянии он был тверд, как кирпичная стена.
– Господи, ты можешь замолчать и выслушать меня?
В этот момент управляющий Пэйджена просунул голову в палатку и немедленно оценил происходящее. Его лицо расплылось в белозубой улыбке.
– Вы очнулись! Хвала всем богам! Я достал двух слонов, господин. Один из них ожидает вас и мэм-сагиб. Но чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше, у нас есть еще несколько часов светлого времени, чтобы отойти подальше.
Пэйджен медленно вздохнул. Его глаза встретились с глазами Баррет, он поднял одну бровь и слабо улыбнулся:
– Чертовски хороший человек Нигал. Напомни мне, чтобы я повысил ему плату. Где я был раньше? Ах да, два слона... – Его глаза стали тусклыми. – С ними мы должны... должны добраться до Виндхэвена...
Он не смог закончить. Закрыв глаза, он просто свалился назад, потеряв сознание еще до того, как его спина коснулась постели.
– Противный, невозможный человек, – беззвучно пробормотала Баррет.
Но даже когда она шептала эти слова, слабая улыбка не покидала ее. И глаза светились радостью, когда она осторожно убрала непослушную прядь волос с его лба.
Он пробудился к раскаленному жару, к бушующей жажде и дикой боли в спине и плече.
Его покачивало, и вместе с ним покачивалось мягкое женское тело, прижавшееся к его бедру. С усталым вздохом Пэйджен расслабился и откинулся назад. Он узнал эту необычную медленную походку – они были на спине слона.
И она была рядом с ним, женщина из его снов. Женщина, которую он поцеловал под фонарем в зимнем ночном Лондоне и никогда больше не мог забыть.
– Meri jaan. Душа моей души.
Он почувствовал, что она повернулась, ее грудь коснулась его руки. Пэйджен вздрогнул, и жар, который не имел ничего общего ни с лихорадкой, ни с глубокой раной в плече, охватил его тело.
Пэйджен понял, что она заснула, рассыпавшиеся волосы закрывали ее лицо. Губы Пэйджена изогнулись в безрадостной улыбке. Итак, судьба уберегла его от врага, дав ему возможность провести в борьбе еще
