— Это уже можно есть? — шепотом спросила Степанида.
— Можно, можно. Проголодалась?
— Угу.
Но тут Мотька вдруг поднялась из-за стола.
— Говоришь, вторая дверь налево? — спросила она.
— Да.
Едва она отошла от стола, как я спросила:
— Степка, ты почему так побледнела, когда Машиного дядю заметила, а?
— Я? Побледнела? — прожевав, переспросила Степанида, явно пытаясь выиграть время.
— Ты, ты! Еще как побледнела! Ты о нем что-то знаешь?
— Да ты что? Что я могу о нем знать?
— Тогда, может, ты знаешь его спутника?
— Вообще первый раз вижу!
— Степка, мне врать бесполезно, могла бы уже на собственном опыте убедиться.
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Взгляд был испытующим.
— Ася, я ничего не знаю, но…
— Какое «но»?
— Это долгая история, я сейчас не успею…
— Ты хочешь это скрыть от Матильды?
— Хочу!
— Но почему?
— Ей нельзя волноваться, нервы надо беречь…
— Это что-то страшное?
— Не знаю, может, и вовсе розыгрыш…
Но тут мы заметили, что возвращается Мотька.
— Я тебе потом расскажу, ладно?
— Ладно…
Между тем Машин дядя и его спутник расплатились и ушли. А нам подали рыбу. Мотька и Степанида пришли в восторг. Ужин вполне удался.
— Все, — выдохнула Мотька, когда с едой было покончено. — Я сдохла. Спать хочу смертельно. А ты? — спросила она меня.
— Хочу, но не безумно.
— А я как раз безумно. Просто умираю!
У нее и в самом деле слипались глаза. Все-таки прошлую ночь мы почти не спали.
— Степанида, а ты жива? — полюбопытствовала я по дороге к дому.
— Вполне, — ответила она и вопросительно на меня взглянула. Мол, мы сегодня поговорим?
Я кивнула.
Матильда и впрямь сразу пошла спать.
— Аська, а ты? — спросила она напоследок.
— Я тоже скоро лягу.
Мы со Степанидой устроились в гостиной.
— Ну, что там у тебя?
— Ой, Ася, я забыла! Мне же надо позвонить Маше… Договориться на завтра.
— Звони!
Но у Маши никто не подошел к телефону.
— Ничего, утром созвонитесь, в конце концов, у нее теперь есть твой телефон, может, она еще позвонит, время-то детское. Так в чем дело?
— Понимаешь… Тебе Мотька небось говорила, что я подрабатываю у Юлии Арсеньевны?
— Говорила, да.
— Ты меня осуждаешь?
— Осуждаю? Да ты что? С какой стати! Наоборот, я просто восхищаюсь тобой!
— Ты шутишь?
— Почему шучу? Правда, ты молодчина! Но это все лирика, давай ближе к делу!
— Ладно. Так вот, дочка Юлии Арсеньевны собрала по знакомым всякое шмотье для благотворительности… Ну, там, юбки, кофты и все такое, привезла их к матери и попросила разобрать. Вот я и занялась. И в кармане одной куртки нашла записку: «Если со мной что-нибудь случится, прошу винить Тимофея Михайловича Холщевникова».
— Без подписи записка?
— Без.
— Тогда скорее всего это ерунда.
— Почему?
— Потому что без подписи. А что за куртка была и чья?
— Куртка была дорогущая, мне так Алка Кошелева сказала, фирма известная, как ее… «Хьюго Босс». А вот чья, неизвестно. Елена Александровна не знала, она просто собрала эти вещи по знакомым… А сегодня, Ася, я вот чего нашла…
И она показала мне визитную карточку на имя… Холщевникова Тимофея Михайловича.
— Ты это нашла? Где?
— На тротуаре у того самого кафе, где мы фрукты ели… Как вышла, сразу увидала. Представляешь?
— Возле кафе «Фруктовый рай»?
— Ну да. Кафе-то небольшое, и других русских, кроме Машиного дяди, там вроде не было.
— Так ты думаешь, что Машин дядя и есть Холщевников?
— Может, он, а может, и нет… Он ведь мог потерять не свою карточку, правда же?
— Правда.
— И еще, Ася, мне показалось, что в этом ресторане второй мужик ему чем-то угрожал.
— Знаешь, мне тоже так показалось.
— Вот видишь…
— Ну и что ты собираешься делать? Расследовать это дело в Париже?
— Не знаю… Но все ж таки надо узнать, как зовут Машиного дядьку. И если Холщевников — это он, то, может, стоит попытаться выяснить, что он за человек.
— Степка, а может, не стоит, а? Зачем портить себе такую поездку? А история с запиской — это скорее всего розыгрыш, актеры обожают всякие розыгрыши!
— И Валерка, и Елена Александровна тоже про розыгрыш говорили. Я с ними согласна. Но уж если подворачивается такая возможность, то хоть узнать, кто такой этот Холщевников, все ж таки надо. Я так считаю. Ася, обещаю тебе, что просто встречусь завтра с Машей и как бы между прочим спрошу у нее фамилию ее дяди. И все.
— А если он не Холщевников, тогда что?
— Тогда… — задумалась Степанида. — Ну тогда… тогда я вроде бы случайно покажу Маше визитку, вдруг она знает, кто это такой?
— А если она спросит, откуда у тебя визитка?
— Скажу — нашла.
— А она спросит — ты что, всякий мусор собираешь?
Глаза у Степаниды вдруг блеснули.
— Точно! Я скажу, что собираю визитные карточки! И у меня дома целая коллекция. А эту я нашла в Париже, и притом — русскую!
— Ну, Степанида, у тебя и голова! — поразилась я. — По-моему, это очень неплохая мысль!
В этот момент зазвонил телефон. Девичий голос попросил Степаниду.
— Тебя!
— Маша?
