Та понуро пожала плечами и промолчала.
И вдруг Степаниду осенило.
— Это что, листок из того досье, да?
— Да, — вздохнула Ася. — Но что толку? Все равно ничего не понять.
— Но как он к вам попал?
— Какая разница! Все равно мы с ним ничего сделать не сможем, — раздраженно ответила Матильда.
— Вы ходили в то кафе, да?
— Да, — нехотя призналась Ася. — И Поль вырвал листок из рук Холщевникова.
— И что? — побледнев, пролепетала Степанида.
— Как видишь, ничего.
— Нет, я про другое! Холщ вас там видел?
— Нет, не видел! Мы… Одним словом, мы переоделись, изображали каких-то экзотических баб…
— Но ведь Поль был с вами…
— Нет, он ворвался с улицы, схватил бумажку и умчался. Холщ бросился за ним, но не догнал. Так что не мог он связать его с нами.
— А Поль что, в кафе вообще не заходил?
— Заходил, но быстро ушел. Это была его собственная светлая идея! — сказал Ален. — Но когда эти типы пришли, его там уже давно не было.
— Но кто-нибудь все же мог его с вами видеть? — допытывалась Степанида.
— Кто-нибудь, наверное, мог, — задумчиво проговорила Ася и вдруг похолодела. — Слушайте! — воскликнула она. — А что, если он вернулся в кафе и спросил хозяина, не видел ли он с нами парня, который украл листок? Может, он именно поэтому и перестал следить за нами?
— Значит, он все-таки узнал вас? — завопила Степанида.
Все растерянно переглядывались.
— Погодите паниковать! — сказала Матильда. — Ведь еще не факт, что он вернулся в кафе! И не факт, что хозяин видел и узнал Поля. Скорее всего нет!
— А если узнал? — испуганно пробормотал Поль.
— Ну, допустим, узнал. Допустим! И что из этого? Как он может быть уверен, что это мы? И с какой стати ему нас подозревать, я имею в виду Асю и себя? Не тех девушек в восточных нарядах, а нас? Откуда он знает, что это мы? Он поездил за нами, и что? В лицо он нас не видел! Это точно! Так что связать концы с концами он по определению не может! — горячилась Матильда.
— Хорошо бы, — проворчала Степанида.
— Какой же я болван, — сокрушенно проговорил Поль. — Если что-то случится, я себе до смерти не прощу… Но я же хотел как лучше…
— Да ладно вам в панику впадать! — прервала их Ася. — Матильда, пойдем придумаем что-нибудь на ужин, а то Степанида с голоду помирает и я тоже!
— И я! — улыбнулся Ален.
Девочки довольно быстро приготовили неплохой ужин, и после еды все страхи показались сущей ерундой.
Степаниде позвонила Маша.
— Ну как ты? — спросила она. — Как съездила?
— Потрясно! Завтра расскажу. А что у тебя?
— Степа, я спросила у дяди про визитную карточку…
— И что?
— Он спросил, где я ее взяла. Я сказала, что нашла на полу. Он как-то удивленно пожал плечами и сказал: «Странно, я выкинул ее, еще когда мы с тобой были во „Фруктовом раю“».
— Ага, понятно! И это все?
— Нет, не все. Я спросила, кто он такой, этот Холщевников, а дядя сказал: «Самый плохой человек из всех, кого я знаю. Настоящий преступник. Забудь о нем». И все.
— Плохой, значит?
— Самый плохой! Так что, Степа, та записка, которую ты в Москве нашла, никакой не розыгрыш.
— Понятно, Маш, а когда твой дядя уезжает?
— Послезавтра уже.
— А почему, не сказал?
— Нет. Говорит, дела.
— А как ты думаешь, если с ним поговорить откровенно, он может нам помочь?
— Помочь? В чем?
— Сама еще не знаю…
— Не думаю, а вообще-то… Он, по-моему, боится этого типа. А вы еще что-то про него узнали?
— Да нет… Маш, а среди его парижских знакомых нет человека по имени Борис?
— Борис? Что-то я не слышала… А кто это?
— Маш, давай завтра в десять встретимся в сквере и пойдем куда-нибудь погуляем, а?
— Давай. Но ты мне расскажешь новости, да?
— Обязательно!
— Тогда договорились! Пока!
— Пока.
Степаниде не захотелось возвращаться к старшим, и она пошла в свою комнату. Почему-то на душе у нее было тревожно. Эти большие дуры и дураки таких глупостей наделали… С одной стороны, действительно, подозревать их в чем-то нелепо, но если такое подозрение все же закралось у Холщевникова, то что он может предпринять? Нанять кого-то следить за ними? Запросто, но что он надеется выяснить? «А может он, к примеру, узнать, что я общаюсь с Машей, племянницей его знакомого, который к тому же его не слишком обожает. Черт, это и впрямь может только укрепить подозрения! Значит, никаких встреч с Машей и ее дядей! Придется утром что-нибудь Машке наврать. Или же попросить ее прийти сюда, это безопасно, мало ли какие девочки сюда ходят, хотя нет, если он решит проследить и за ней… Ну и дела! Значит, о Маше пока лучше забыть. Полю и Алену тоже тут нельзя показываться! Они ведь были в своем обычном виде! Выходит, единственное, что мы можем завтра себе позволить, это любые прогулки по Парижу втроем. И только! И пускай за нами хоть весь день таскаются люди Холщевникова, мы будем вести себя нормально, и тогда, быть может, нас оставят в покое. Что еще может сделать Холщевников? — рассуждала Степанида. — Он может попытаться разузнать о нас у Оксаны Семеновны. Стоп. Вот это было бы ужасно! Оксана Семеновна, судя по всему, особым умом не блещет и запросто может поделиться со старым другом восторгами по поводу детективных успехов этих славных девчушек, Аси и Матильды! И вот уж тогда…»
Степанида вскочила и бросилась в комнату, где «дураки и дуры» о чем-то мило беседовали.
— Степка, ты чего? — удивилась Матильда. — Мы думали, ты уснула!
— Уснешь тут с вами! Я все обдумала! И пришла к выводу…
— Да, и к какому? — усмехнулся Ален.
— А к такому, что вам надо поскорее отсюда сматываться!
— Что? — опешила Ася.
— Я сейчас все объясню!
И Степанида подробно изложила им свои соображения.
— Ну ты даешь! — ахнула Матильда. — Я с самого начала говорила, у тебя криминальный талант! Ты в этом так соображаешь! Аська, она ведь права, верно?
— Права! На все сто! Ребята, вам пора! — встревожилась Ася. — Если за вами будет «хвост»…
— Оторвемся! — уверенно заявил Ален.
— Вместе вам нельзя появляться! — воскликнула Матильда. — А Поля к тому же надо переодеть!
— Переодеть? — возмутился Поль. — Во что, интересно?
— Не проблема, переоденем, загримируем, бороду наклеим, — отмахнулась Ася. — Тогда, кстати, сможете уйти вместе.
