Дверь открыл Машин дядя.
— А, это вы! Проходите, что-то вас многовато для конфиденциального разговора.
Похоже, он не воспринимает нас всерьез.
Мы заранее договорились, что Степанида побудет с Машей, пока мы с Мотькой будем обрабатывать Алексея Алексеевича.
Мы вошли в гостиную, а Степанида с Машей за нами не пошли, укрылись на кухне.
— Ну так что, юные девы, зачем я вам понадобился и кому грозит опасность?
— Алексей Алексеевич, простите за прямоту, — откашлявшись, начала я, — но что вас связывает с господином Холщевниковым?
Он удивленно поднял брови:
— Простите за грубость, но какое ваше дело?
— Видите ли, мы… одним словом, мы узнали, что он матерый преступник, который… которого…
— Его шантажируют! — вставила Мотька.
— А вам что до этого? Вам его жалко?
— Ничуть! Но он не такой человек, чтобы запросто заплатить деньги шантажисту… Он обязательно попытается его убить!
— Значит, вам жалко шантажиста? — недобро усмехнулся Алексей Алексеевич.
— Ну, человек все-таки… И потом, кроме шантажиста, может пострадать еще один человек…
И я выложила ему все, что мы с Мотькой сегодня надумали. В глазах нашего собеседника появился интерес.
— А что, в логике вам не откажешь… Но что вы хотите от меня?
— Мы должны найти этого Бориса! И, кроме вас, нам никто помочь не сможет!
— Почему вы решили, что я смогу вам помочь?
— Потому что мы видели вас с ним в ресторане «У Анриетты».
— Вы что же, и за мной следили? Да, кажется, именно так… Я вас видел в ресторане «Форель- бродяга»! Да-да, именно! Я еще подумал: похоже, это Машины подружки…
Мы с Матильдой переглянулись.
— Мы пришли туда, чтобы…
— Но как вы про это место узнали?
— Разве это важно? — сказала я, мне не хотелось выдавать Машу.
— Хорошо, это мы потом выясним. Значит, если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я предостерег Бориса?
— Да!
— Но это наивно. Вы полагаете, он сам не знает, что Холщевников — опасный тип? Ерунда! Он прекрасно отдает себе в этом отчет!
— Ну пожалуйста, Алексей Алексеевич! — подняла на него полные слез синие глаза Матильда.
Он взглянул на нее и поперхнулся. Она была так трогательна, так хороша в этой своей заботе о шантажисте, что он просто не смог сказать «нет».
— Может быть, вы и правы, — задумчиво проговорил он, не отрывая глаз от Матильды. Потом, словно стряхнув с себя оцепенение, спросил: — Но как я объясню ему свою заботу?
— Не надо ничего объяснять! Просто скажите ему…
— Он меня не поймет! Он решит, что я сам зарюсь на эти деньги.
— Но как же быть? А если пострадают невинные люди? Подумайте, если Холщевников подложит бомбу под машину адвоката, а тот сядет в нее с детьми или с женой, а рядом будут идти прохожие…
— Ну все, вы меня доконали! — воскликнул Алексей Алексеевич. — Я сейчас позвоню ему!
И он быстро набрал номер.
— Алло! Борис! Это Алексей, мне необходимо с тобой встретиться… Что? Важный разговор? Хорошо, я потом позвоню.
Он положил трубку.
— У него какой-то важный разговор!
Мотька вдруг побледнела.
— Скорее! Едем туда! У него Холщевников, я знаю!
Тут уж побледнел Алексей Алексеевич.
— Ну ладно, будь по-вашему!
— Надо вызвать такси! — крикнула я. — Он далеко живет?
— Такси не надо, у меня машина, я взял напрокат!
— Вы куда? — выскочили в прихожую Маша и Степанида.
— Мы скоро вернемся, у нас важное дело! — быстро сказала я.
— Мы с вами!
— Нет, — решительно ответил Алексей Алексеевич. — Вы будете сидеть у телефона и ждать наших распоряжений! И без разговоров!
Не успели девчонки ответить, как мы уже бежали вниз по лестнице.
Маленькая зеленая машина стояла у подъезда.
— Где он живет? — спросила я. — Это далеко?
— К счастью, нет, на Рю де ла Помп.
— Повезло, — обрадовалась я. — Совсем близко!
Рю де ла Помп была довольно неказистой улицей, дома в основном старые, довольно обшарпанные. И ни одного деревца.
Алексей Алексеевич уже начал тормозить, как вдруг Мотька крикнула:
— Смотрите, вот он!
Действительно, из подъезда вышел Холщевников и, как-то нервно озираясь, быстро пошел прочь.
— За ним! — взвизгнула Мотька.
Машина развернулась и медленно поехала вдоль тротуара. Холщевников шел, казалось, ничего не замечая. Дойдя до углового кафе, он сел за столик, и к нему тут же подбежал молоденький официант, гарсон, как их тут называют.
— Нервничает! — заметил Алексей Алексеевич. — Мне это не нравится. Ах, черт, позвонить же надо!
Он достал трубку и набрал номер…
— Борис не отвечает! Вот что, девчонки, я мигом поднимусь к Борису, а вы сидите тут и не высовывайте носа!
— А если он уйдет?
— Не уйдет, он что-то заказывает!
Действительно, Холщевников что-то говорил гарсону, а тот кивал и записывал. Алексей Алексеевич между тем бросился к подъезду, где жил Борис.
— Аська, неужели он сейчас жрать будет? — ошеломленно спросила Мотька, увидев, что Холщевникову принесли прибор, салфетку и большую банку пива.
— Похоже на то… Я, Мотька, где-то читала про одного человека, который после убийства всегда набрасывался на еду.
— Ты думаешь, он убил его? — в ужасе прошептала она.
— Не знаю…
— Аська, он тут еще долго просидит!
— И что?
— Асечка, миленькая, давай сбегаем туда, а?
— Куда?
— Ну, в тот подъезд… А вдруг он его только ранил, вдруг нужна наша помощь? И потом, этот дядя Машкин, кажется, по-французски не говорит, он даже полицию вызвать не сможет без тебя, если что, а этого мы не упустим, вон гляди, какую прорву еды ему принесли!
— Но мы же не можем бросить машину! Я пойду одна!
