доносить на нас! Но она отпетая дурища, а вот как вы, Алиса Петровна, могли в это поверить, или вам просто для галочки нужно найти преступника…
– Ася! – в ужасе от моей наглости воскликнула Клавдюшка.
Лиса Алиса помалкивала: видно, ей было не по себе.
– Не ожидала от вас, Алиса Петровна! Мы всегда считали вас человеком очень справедливым, а тут… Вы ухватились за первую попавшуюся версию, и благо бы еще вам ее кто-нибудь другой подсунул, а то Дубова, известная кляузница…
– Все, Монахова, я знаю, язык у тебя хорошо подвешен! – воскликнула Алиса. – Признаю, может, я и погорячилась с этим обвинением! Но вы поймите, – она вдруг резко сменила тон, – я две ночи не спала, а что мне пришлось пережить с этими саперами… Как же они выражались – вспомнить страшно! Ладно, девочки, простите меня, я женщина пожилая, нервы сдали. И вы, Клавдия Сергеевна, извините меня!
– Да что вы, Алиса Петровна, – пробормотала Клавдюшка.
– А вы, девочки, и вправду совсем ничего об этом не знаете? – со слабой надеждой спросила Алиса.
– Ничего! – совершенно искренне ответили мы.
– Ладно, ступайте в класс. Вы правы, я всегда гордилась своей справедливостью, а тут дала маху. Все, идите!
Мы вышли за дверь.
– А все-таки она классная тетка! – сказала Матильда.
– Да!
– Но ты, Аська! Какую речь толкнула! Просто Плевако!
До конца урока оставалось минут пять, и мы не спеша побрели к классу. Добрели мы до него, когда раздался звонок. Почти тут же появилась на пороге Нина Васильевна.
– Что случилось, девочки? – спросила она с тревогой.
– Ничего. Ложное обвинение, – громко сказала я. Лялька бочком старалась протиснуться мимо. Но Мотька преградила ей путь. И едва химичка скрылась из виду, как я на глазах у всего класса схватила Ляльку за куцый хвост. Она завизжала. – Можешь больше не утруждать себя доносами! Алиса тебе уже не поверит! – заявила я и, дернув один раз для острастки за хвост, отпустила ее.
Лялька отскочила на безопасное расстояние и гнусным голосом провякала:
– Что, откупилась небось?
Это было так мерзко, что даже Витька Воскобойников возмутился и дал ей подзатыльник.
– Воскобойников! Как ты мог ударить девочку! – крикнул подоспевший Алексей Витальевич, математик.
– Девочку? А где вы видели девочку, Алексей Витальевич? Я просто вошь придавил!
– Какую вошь? – поразился математик и глянул с некоторой брезгливостью на Ляльку. Он, вероятно, решил, что у нее вши.
Сбежать с последних уроков сегодня не было никакой возможности. А нам хотелось торговать! Мы еле- еле высидели до конца занятий и помчались к метро. Митя и Костя уже были там.
– Привет!
– Чем нынче торговать будем, остатками?
– Нет, мы тут уже кое-чем разжились, – сообщил Митя. – Сигарет купили еще, и вот… – Он с гордостью продемонстрировал сумку, полную голубой туалетной бумаги. – Нам один тип предложил по тысяче за рулон!
– Какая хорошенькая! – обрадовалась Мотька. – Мягонькая! Класс! – И вдруг ее охватил неудержимый смех. – Ой, не могу, – заливалась она.
– До что тут смешного? – удивился Костя.
– Погоди, отсмеюсь, скажу! – простонала Матильда. – Понимаешь, Аську сегодня в школе прозвали Княжной Инстассой, а она сортирной бумагой торговать будет! Ой, не могу!
– Какой княжной? – не понял Костя.
– Это у Северянина есть такая княжна, Инстасса! – объяснил Митя. – Красиво звучит! Парадокс, но вполне в духе нашего времени – княжна Инстасса туалетную бумагу продает!
Мы так ржали, что народ на нас глядел с недоумением.
– Ладно, кончай смехунчики! – скомандовал Костя. – Куда едем?
– На «Щелковскую»! – предложил Митя.
– Зачем нам с пересадкой ехать? – заартачилась Мотька. – Поехали в Беляево! Ни у кого там родни нет?
– Да вроде нет! Ладно, поехали в Беляево!
– Только предупреждаю – наборами торговать больше не буду! – решительно заявила я.
– А как же адвокатская практика? – полюбопытствовал Костя.
– Хватит с меня, я сегодня уже выиграла процесс!
