не только прошлому. Какая-то деталь в истории, рассказанной Грейвом, не давала покоя Тополю. Он должен был вспомнить, какая именно.
– Ну, что, ребятушки, ваш Горбовский разрешил нам немного потрепаться. Садитесь. Я расскажу о себе и о Седом. В какую газету этот материальчик нести, подумаете после. А мне, учтите, бояться уже нечего. Я свою роль сыграл. И для этой страны, и для Седого. Страну развалили, разворовали, наверху идет какая-то мышиная возня – смотреть противно. Я не хочу и не буду принимать в ней ничью сторону. А Седой, стало быть помер. Я чувствовал, что он помрет скоро, а значит и мне пора. Кому я теперь нужен?
Ну, ладно, что вы там обо мне уже знаете? Родился, учился, военное детство, комсомольская работа, танковое училище, член партии с шестьдесят четвертого года. А потом Доманский и второе рождение. Вот тут вы про меня уже ни черта не знаете. Картотека Минобороны врет, а архивы КГБ и ГРУ тщательно уничтожались при моем личном участии. Вербанули меня поначалу в Третье главное управление, в особую группу контроля за ГРУ, а потом произошли какие-то пертурбации, я и оглянуться не успел, как работал уже на обе конторы сразу. Меня же не в разведку взяли – куда с такой рожей? – попал в команду майора Константинова. Ему тогда было всего тридцать четыре, но подразделение его подчинялось напрямую секретариату ЦК. Какая тут разница, КГБ это или ГРУ? Занимались мы, как вы наверно знаете, 'активными мероприятиями'. В ПГУ этим изящным словосочетанием называли всякие идеологические диверсии – мы же за таким двойным камуфляжем прятали древнее и незамысловатое занятие – убийство. Кого, где и почему убивал лично я – рассказывать сейчас не стану, к делу это отношения не имеет.
Ну, так вот. Перехожу к делу. В мае восемьдесят второго года Андропов сдает КГБ другу своему Федорчуку и переползает в ЦК. Именно в этот момент он начинает лично курировать наше подразделение. Я к тому времени уже зам Константинова, и потому совершенно не удивляюсь, когда меня поднимают среди ночи, сажают в самолет, и оказывается, что мне доверено сопровождать Юрия Владимировича в Венгрию. А когда нас доставляют в небольшую гостиницу где-то в Дьоре, что ли, уходят все, даже 'прикрепленный' из 'девятки'. С Андроповым остаются трое: полковник Григорьев, полковник Чистяков и я. С другой стороны – маленький старик-итальянец и два здоровенных обалдуя – его личные охранники, на советников они мало похожи. Когда начались эти сверхсекретные переговоры и я понял, о чем идет речь, честно скажу, прощался с жизнью. Я вроде уже не мальчик тогда был, а со страху такая ахинея в голову лезла! Вот, думал, как начнут убивать, я Андропова за шею и буду требовать самолет с мешком денег. Как будто это можно заметить – как тебе в затылок стреляют!
Седой предложил нашему шефу альянс. Объяснив, что реальное противостояние на планете – это не Брежнев и Картер, а Андропов и Базотти. Подумать только: две мощнейших в мире агентурных сети работают даже не друг против друга, а каждая сама по себе! Иногда глупо дублируя друг друга, иногда отчаянно мешая, а иной раз и варварски уничтожая уникальную технику и бесценные человеческие ресурсы. Базотти предлагал, как минимум, координацию и сотрудничество, а как максимум – поэтапное слияние в одну суперспецслужбу. Андропов отверг все. Во-первых, он почувствовал, что Базотти хитрит – истинные симпатии старика-итальянца, конечно, были не на стороне коммунизма. А во-вторых, Андропов всегда был очень трезвым человеком. Замашками Александра Македонского и Наполеона он не страдал, в сказки о мировом господстве не верил и мечтал лишь о могучей Российской империи, расширение границ которой считал делом далеко не оконченным. Присоединить Восточную Европу, Иран, Ирак, Афганистан, Китай, возможно, Индию – дело доброе. Но упаси Бог связываться с Западом, с Америкой, с Японией. Упаси Бог.
Дебаты шли часа два. Соглашения достигнуть не удалось. Под конец неожиданно Андропов всех нас троих уполномочил вести дальнейшие переговоры с Базотти в случае, если у последнего возникнет желание поделиться с советской стороной еще какой-либо информацией, и Седой, как мне показалось, просто в бешенстве, не прощаясь удалился.
История имела очень скорое продолжение. Меня вызвали на Ходынку и, наскоро подготовив легенду, отправили в Штаты. На английском я к тому времени говорил уже свободно. Мы снова встретились все трое. В Майами у Седого. Вербовка каждого в службу ИКС была санкционирована Андроповым, но ни один из нас не знал, знают ли об этом двое других.
Чистяков повел себя странно. Мы гуляли по берегу океана, когда он демонстративно выключил диктофон и предложил нам сделать то же самое. Теперь, когда запись не велась, речь пошла о совершенно немыслимых вещах. Чистяков предлагал нам
Думали мы, может быть, и крепко, но недолго. Только мнения у нас разделились. Григорьев накапал на Чистякова Седому, а я доложил обо всем Андропову.
Юрий Владимирович среагировал вяло. В какой-то момент мне даже показалось, что он разочарован моей верноподданнической позицией. Ужас! А что, если Чистяков излагал идеи самого Генерального? Вот тут-то ты, Игнат и погорел. Эх, дурак, я еще не знал тогда, что Анатолий, в отличие от нас с Григорьевым был агентом Базотти по кличке Португалец еще с шестьдесят шестого года. А как ценнейшему сотруднику нашей разведки вольнодумство ему всегда прощали. Сам же Андропов и прощал. Однако Андропов- император – это уже не рыцарь плаща и кинжала, это было посерьезнее и пострашнее. 'Пусть уезжает из страны со всей семьей и работает на Базотти', – принял Генеральный экстравагантное решение. 'Нет, – возразил Базотти, – этот человек нужен мне в России'. Хитер, хитер был Седой! Этого человека он хотел видеть мертвым. Мы с Григорьевым сразу поняли. Но приказа на убийство старик Базотти ждал от Андропова. Однако и Андропов решил перехитрить Седого. Он задумал не устранять Чистякова физически, а сломать его, возможно, довести до самоубийства – и отдал приказ на убийство дочери Чистякова.
– Стоп, – прервала его Верба. – Еще раз. Это очень важно. Кто именно отдавал приказ.
– Андропов. Я знаю. Я же лично руководил всей этой чудовищно громоздкой операцией.
– Почему же Чистяков называет убийцей Машки Седого?
– Потому что Седой мог спасти его, взять к себе со всей семьей, а отдал на растерзание Андропову.
– Не убеждает, – упрямо сказала Верба. – Андропов лично отдавал приказ тебе?
– Нет. Лично меня инструктировал генерал Трофимов, но Трофимов был по тем временам ближайший к Андропову человек в КГБ.
– Ладно. Дальше, – как бы смирилась Верба.
– А что дальше? Дальше все более или менее известно. Андропов высылает Чистякова в Бразилию. Резидентом там реально другой человек. Анатолий это понимает. Собственно, он уже и не работает на КГБ – он работает на себя и против Седого. Чем это кончается, вы знаете. Григорьев продолжает делать
