– Вот! – запыхавшись, плюхнулась я на скамейку.
– И зачем, спрашивается, ты так бегаешь? – обратился вдруг ко мне старик. – Вон, вся красная, мокрая! Смолоду себя не жалеете, а потом удивляетесь, что здоровье слабое. Уж коли надо тебе бежать, так беги спортивно, следи за дыханием, а это куда годится?
– Да ерунда, сейчас отдышусь!
– Как же, ерунда! Вот твоя подружка, похоже, уже добегалась? Где ногу-то повредила? – спросил он у Мотьки.
– Ногу? Это я, знаете ли, от хулиганов убегала!
– От хулиганов? На тебя напали? – заинтересовался старик.
– Ну, напасть не успели, но приставать начали, я испугалась – и бежать, а они за мной!
– Не догнали?
– Нет! Я уж к себе во двор вбежала, там сосед наш с машиной возился, я к нему – и вдруг споткнулась и упала… Множественный перелом… – всхлипнула Мотька. – А они увидали, что им уж ничего не светит, и смылись.
– В милицию-то заявили?
– Что вы! Тут уж не до милиции было! Я от боли сознание потеряла, – вдохновенно сочиняла Мотька. – Да и что милиция, стала бы их искать, если они мне ничего сделать не успели?
– А перелом?
– Перелом? Так я ж сама споткнулась!
– Да, хулиганство сейчас вроде даже и преступлением не считается… – вздохнул старик. – Ну, времена…
– Да, теперь вон люди все время пропадают, и редко кого находят! – решила я внести свою лепту в интересный разговор.
– И не говори, – вдруг оживился старик. – У меня сосед пропал, аж в марте, и до сих пор не нашли!
– Как это пропал? – спросила Мотька.
– Очень просто – ушел и не вернулся!
– Ужас какой! – всплеснула я руками.
– А может, он просто сбежал? От жены? – предположила Мотька.
– От жены? Не было у него жены! Разведенный он. Нормальный мужик, порядочный, и вот тебе, пропал.
– А может, у него дела какие-нибудь нехорошие были? Может, он с бандитами связан был, а? – допытывалась Мотька.
– Ну, дел его я не знаю, только не похоже. Порядочный он был! Слово всегда держал!
– Но если он совсем одинокий, кто ж тогда его искать-то будет?
– Почему совсем одинокий? Сестра у него есть, в Химках живет, и еще одна, сводная, хорошая женщина, лучше родной…
– А объявление по телевизору давали?
– По телевизору я не знаю, а в газете точно было, в «Вечерней Москве». Но что толку-то?
– А он кем работал? – спросила я.
– Он? В фирме какой-то. Теперь разве поймешь, кто кем работает!
– Ну а специальность у него была какая-нибудь? – допытывалась я, понимая, что вряд ли нам сегодня попадется лучший источник информации.
– Ну, вообще-то он на все руки был, и шоферил, и слесарил, хотя когда-то педагогический институт окончил.
Сведений было вроде бы много, но на поверку все они оказывались бесполезными. Есть две сестры, но ни их имен, ни адресов…
– Скажите, а фирма, в которой он работал, она что, не искала его? – сделала я еще одну попытку.
– Ну, этого я не знаю, искала, надо думать. Только ищи не ищи…
– Вы думаете, он погиб? – спросила Мотька.
– А кто его знает… В жизни чего только не случается… Да что далеко ходить, я сам один раз считался мертвым, а, как видите, до сих пор живой, слава тебе Господи!
– Это как же? – воскликнула Мотька.
– А я на фронте ранен был, мама похоронку получила… Только она не поверила… Всем говорила – не может этого быть, жив мой Гаврюша, жив! И когда я демобилизовался и вернулся домой, так она даже и не удивилась! А все остальные меня мертвым считали… Так что всякое бывает! Может, и Сережа еще вернется…
Сережа? Вот это да!
– А вы вроде его как-то по-другому называли, Генкой, что ли, – осторожно заметила я.
