А кроме того, был еще сам ойабун. Это была вторая причина, по которой Кавагути остановил Танака. Много лет назад, когда возникла эта история с Дзэния, ойабун усадил перед собой Кавагути и рассказал ему, что он собирается сделать и к чему это может привести. Кавагути умолял его не делать этого, но ойабун был непреклонен. «Вспомни, — произнес он, — что я тебе всегда говорил, когда мы только начинали внедряться в легальный бизнес. Что мы собираемся получить такое количество денег, что скоро сами пожалеем об этом. Так вот, я жалею. Какой смысл быть якудза, если нужно сидеть на этих заседаниях с бухгалтерами, как все остальные?» Ойабун и сам был немного консервативен.
Направляясь теперь к лодочному сараю, Кавагути думал о том изменилось ли теперь мнение ойабуна? Но тут же забыл об этом, когда услышал крик этой женщины, Романо. Он вытащил пистолет и увидел, что остальные парни сделали то же самое. Он заметил, что Танака махнул им рукой, чтобы они отошли в сторону и притаились. Выглядывая из-за угла, Кавагути наблюдал, как Романо, спотыкаясь, вышла из сарая. Похоже, она была в шоке. Она побежала к мотороллеру, опустив голову, и начала что-то искать. Тут Кавагути услышал, как она крикнула «Где это?», и решил, что лучшего момента не будет. Он кивнул Танака и прошептал в прикрепленный к лацкану пиджака микрофон: «Иди!»
Сначала Романо услышала их, и ее голова дернулась вверх, как у перепуганного кролика. А потом она увидела окружавших ее двенадцать мужчин в черных костюмах и темных очках и снова закричала. Кавагути велел Мори заткнуть ее. Могучий парень, бывший борец, ударил ее в челюсть пистолетом. Она упала на землю и завыла, и Мори подхватил ее под руки, поставил на ноги и зажал ей рот рукой. Кавагути жестом приказал войти в сарай, используя женщину как прикрытие.
Мори поставил ее перед собой и пинком открыл дверь. Шестеро молодых парней ворвались в сарай почти одновременно. Было слышно, как они взвели курки. Кавагути закричал им, чтобы они не стреляли. Услышал, как что-то треснуло и раздался сдавленный крик, который не мог исходить от женщины. А потом Мори крикнул ему, что все спокойно, можно входить.
Кавагути осторожно вошел, стараясь ни за что не задевать костюмом. Почти сразу же он остановился, ощутив мерзкую волну жары и человеческого смрада. Сняв очки, зажал пальцами нос и прищурился, стараясь разглядеть что-нибудь в тусклом свете.
Мори держал Романо на коленях. Она тихо всхлипывала, стоя в луже — кажется, в луже крови. Похоже, кровь натекла из-под неподвижно распростертой в метре от нее фигуры. Это был филиппинец. Вместо головы у него было что-то бесформенное. Лишь минуту спустя Кавагути понял, что тот был забит железной дубинкой. Рядом с трупом валялся ломик, видимо, тот самый, который Райан использовал, сбивая замок с двери лодочного сарая.
Сам Райан сидел у дальней стены, рядом с открытым сейфом, где лежали пачки с банкнотами. Похоже, он был без сознания, и его лицо было залито кровью, капавшей из самого разбитого носа, какие когда-либо доводилось видеть Кавагути.
— Это ты его? — спросил он Канно, стоявшего рядом с Райаном. Канно нянчил свою правую руку. Рука была в крови.
— Почти так и было, — ответил Канно.
— Почти?
Канно пожал плечами.
Ойабун лежал в углу — связанный, в нижнем белье, на грязном татами. Выглядел он ужасно. Голова его была перевязана бинтами, рот закрыт марлевой повязкой. Руки и ноги были черны от грязи. Танака, склонившись над ним, отпирал кандалы и наручники отмычкой. Кавагути подошел, чтобы помочь ему.
— Он жив, — сообщил Танака. — Пульс хороший.
— Сними маску и бинты, только осторожно.
Из-за гнетущей жары бинты прилипли к коже ойабуна. Он застонал, когда Танака попытался тихонько оттянуть их. Тогда Кавагути велел ему сорвать бинты резко, одним движением Танака сильно дернул бинты, и раздался громкий звук рвущейся ткани. На сорванных бинтах остались волосы ойабуна и клочки его кожи. Ойабун открыл глаза и начал быстро-быстро моргать. Потом сфокусировал зрение, разглядел Кавагути и резко откинул голову назад.
— Еще одну минуту, — мягко попросил Кавагути.
Но ойабун уже поднял руки — левая была забинтована — и оттолкнул его. Кавагути отступил назад, а ойабун сорвал с лица марлевую повязку, сорвал со рта пленку и выплюнул маленький пластмассовый шарик.
— Воды, — выдохнул он.
Танака щелкнул пальцами и оглянулся на парней.
— Принесите ему что-нибудь.
Кавагути увидел, что те переглянулись. Никто не додумался захватить воду. Один из них, маленький, юркий, бритоголовый Судзуки, вытащил бутылку из сумки, стоявшей у его ног, и стал разглядывать ее, наморщив губы.
— Что это? — спросил Кавагути.
— Не знаю, — ответил Судзуки.
— Попробуй.
Судзуки отвинтил крышку и глотнул. Потом кивнул, вытер губы и передал бутылку Кавагути. Кавагути протянул ее ойабуну. Тот закрыл глаза и приложил бутылку к губам. Сделал большой глоток, потом отпил еще. Потом уронил бутылку на пол и жестом подозвал Кавагути и Танака.
— Помогите мне подняться, — приказал он.
Джессика не чувствовала страха.
Она вообще почти ничего не чувствовала, если не считать острой боли в челюсти после удара огромного парня в черном костюме. «Наверное, у меня шок», — подумала она. По ее лицу текли слезы, но она их почти не замечала. Таро был мертв. С раздробленным черепом лежал он рядом с ней. Крис был в отключке у дальней стены. А Одзава поднимался на ноги. Он сделал несколько неуверенных шагов вперед. Обернулся. Мужчина лет пятидесяти с короткими седыми волосами предложил ему пиджак. Одзава только отмахнулся.
Повернулся, заметил ее.
Прихрамывая, пошел к ней. От боли черты его лица стали более резкими. Джессика увидела как он слегка махнул рукой, и верзила, стоявший у нее за спиной, поставил ее на ноги.
Одзава подошел, взял ее лицо в свои ладони.
Улыбнулся.
— Красавица, — произнес он по-английски.
Придя в себя, Крис каким-то образом сообразил, что ему не стоит открывать глаза. Не стоит торопиться. Вряд ли вокруг происходит что-то хорошее.
Эти парни не были иранцами. В сарай ворвались якудза; Крис был в этом уверен. Он слышал, как они перелаивались между собой по-японски. Но как они их нашли? Тот факт, что они объявились ровно в четыре, заставил Криса подозревать, что это Таро позвал их. Может быть, Таро и сам был гангстером. Но в чем тогда смысл его поведения? Крис невольно застонал. Думать было так тяжело. У него было ощущение, что остатки носа вдавлены прямо ему в мозги.
Он обратил внимание на то, что вокруг стало очень тихо. Может, якудза уже ушли? Может, они решили, что он мертв, и бросили его здесь одного. Это была приятная мысль, и он держался за нее столь долго, сколько мог. А потом решил, что его уши залиты кровью и поэтому он ничего не слышит. Нет, погодите. Что-то все-таки слышит. Может, шаги? Кто-то идет через комнату. Тяжело идет, шаркая ногами. До Криса доносились еще какие-то непонятные звуки. Может, это кровь шумела в ушах.
А потом кто-то сказал:
— Красавица.
Он услышал это. Красавица. Сказано было по-английски. И мужским голосом. Сначала Крису пришло в голову, что это он сам произнес это слово, не подумав. Учитывая его состояние, можно было предположить и такое. Но зачем ему было говорить «красавица»?
Потом он подумал, что это Таро пришел в себя. Но ведь Таро мертв. Крис считал, что он мертв. Но
