– Если я влюблена? – повторила я изумленно. – Вы думаете, что… о, теперь я поняла! Вы – та самая девушка, о которой он упоминал мне.
Она опять вспыхнула, но тут же побледнела. – Не думаю, чтобы он упоминал обо мне, – быстро сказала она. – И мне это вовсе не нужно. Но раз вы все знаете, то должны понять, что вам нечего опасаться соперничества с моей стороны.
– Как! – воскликнула я. – Вы говорите так, словно Ивор Дандес – мой возлюбленный!
– Я не знаю, кто он для вас и кто вы для него… – с болезненной грустью произнесла она. – Мне нет дела до этого…
– Нет, есть! Вы жестоко ошибаетесь, мисс Форрест! Он мне друг, просто друг, и никогда не любил меня, хотя в Лондоне года два назад мы с ним чуть-чуть флиртовали – потехи ради. Знайте же, что я обручена и собираюсь выйти замуж за человека, которого боготворю, которому с радостью отдала бы жизнь. Ивор Дандес знает это и рад за меня. Но тот человек безумно ревнив и не поймет наших деловых отношений, он убьет и меня, и его, и себя, если узнает, что Дандес был у меня в ту ночь. Видите ли, он тоже был там, и я не сказала ему про Ивора: могла ли я надеяться, что он поверит мне? Он – мужчина. Но вы поверите, вы – женщина, как и я. И думаю, что вы – та женщина, которую обожает Ивор.
Ее прекрасные глаза засияли.
– Он сказал вам… это?
– Он не назвал вашего имени, но сказал, что любит девушку и боится, что потерял ее из-за того дела, которое привело его ко мне. Вы так же несправедливы к нему, как Ра… как мой жених несправедлив ко мне. Бедняжка Ивор! В ту ночь он пожертвовал самым дорогим для себя, а вы, вы обвиняете во всем меня!
– Я… я не обвиняю вас, – запинаясь пробормотала она, и в ее голосе прозвучало скрытое рыдание. – Я только прошу вас спасти его – из благодарности, если не из любви…
– Да, я должна быть ему благодарна, даже глубже, чем вы думаете. Он заслуживает любой жертвы, и все-таки я не могу ради него пожертвовать человеком, которого люблю.
Диана призадумалась, что-то вспомнив:
– Вы сказали, что ваш жених был около вашего дома, когда к вам пришел Ивор Дандес?
– Да. Он был там. Но я спрятала Ивора и солгала жениху.
– Он заподозрил, что кто-то был с вами? Значит, он стоял у ваших ворот и наблюдал?
– Да, он сознался в этом, когда я стала упрекать его в ревности. Но почему вы спрашиваете? Вы видели его?
– Нет, но его видело одно лицо, о котором я уже упоминала. Теперь скажите, не потерял ли он что-либо ценное возле вашего дома?
– Великий Боже! – крикнула я. – Что вы знаете об этом?
– Кое-что знаю, – достаточно, чтобы помочь вам найти эту вещь… если вы пообещаете доказать алиби мистера Дандеса.
– Как вам не стыдно! Вы хотите подкупить меня, дать мне взятку!
– Я не чувствую стыда, – ответила девушка с гордо поднятой головой. – У меня нет вещи, которую вы утеряли, но думаю, я могла бы достать ее для вас завтра же, если вы сделаете то, о чем я прошу.
– Не могу, – сказала я, – даже если получу обратно эту вещь, которая послужила началом всех моих бед. Ивор сам не захотел бы погубить меня… и других. Он должен быть спасен без моего участия. Пожалуйста, уходите! Если б мы с вами толковали об этом всю ночь напролет – это ни к чему не привело бы. Я и без того в ужасной тревоге, я боюсь не только за себя…
– Не связана ли ваша тревога с каким-то футляром? – спросила она.
Я вздрогнула всем телом и вскочила, не сводя с нее глаз.
– Так и есть! – ответила она сама за меня. – Ваше лицо выдает вас…
И в этот момент задребезжал звонок. Ах, как это было некстати!
Тотчас вслед за звонком в кабинет вошла Марианна.
– Мадемуазель! – грозно возвестила она. – Вы слышите? Первый звонок!
– Марианна! – прошептала я. – Ради Бога, ради Бога, пусть администратор объявит, что начало спектакля задержится на десять минут.
– Зачем это? – недоверчиво спросила она, оглядывая меня. – Вы уже одеты для выхода, к чему откладывать? Что мы скажем публике?
– Придумайте, что хотите, только уходи отсюда сейчас же! Марианна посмотрела на меня с испугом, однако сразу послушалась (что было удивительно) и торопливо вышла.
Я заперла за ней дверь на ключ и снова обратилась к мисс Форрест. Кажется, я была готова упасть перед ней на колени. Вся моя гордость и гнев мгновенно испарились, я почти задыхалась, была жалкой.
– Говорите же, умоляю! – простонала я растерянно. – Это Ивор сообщил вам насчет футляра?
– Успокойтесь! – сказала она. – Ивор сам не знает, как обстоит дело с футляром. Он поручил это мне, и только я могу вам сказать, что с ним произошло.
– Все-все на свете, все, что хотите, я сделаю для вас за этот футляр, если вы сможете достать его. Диктуйте мне любые условия!
– Я требую лишь одного, мадемуазель де Рензи: чтобы вы заявили в полиции, что Ивор Дандес находился в вашем доме в момент убийства, т. е. с полуночи до половины второго. Вы согласны?
– Должна согласиться, – сказала я разбитым голосом, – если футляр у вас и вы решили продать его
