Фройлих беспокойно заворочался и даже не взглянул на бумаги. Он уже запомнил их содержание.
– Этого едва ли достаточно.
– Знаю. Я сомневался, пока мне не надоело. А Коллигатар рекомендует нам именно это. – Заметив, что беспокойство собеседников не утихло, Мартин Ористано добавил: – Я не хочу сказать, что это дело пугает и смущает меня так же, как вас обоих.
– Смущает, да, – отозвалась Дюрапати. – Я не убеждена, что нам есть чего бояться. Пока.
Ористано прижал палец к губам.
– Ты предполагаешь, что Коллигатар заблуждается? Что нет никакой угрозы?
– Это не приходило тебе в голову? – она пристально посмотрела на него.
– Я рассматривал такую возможность, – признался Мартин. – Но отказался от нее после проверки, к своему удовлетворению. Могу показать вам записи. Коллигатар может проявлять многие эмоции. Паранойи среди них нет.
– Откуда мы знаем? – спросила Дюрапати. – Раньше никогда не существовало машины подобной Коллигатару. Мы все подлежим регулярным проверкам на устойчивость. Кто проверяет машину? Сто лет изменений и модификаций, двести лет непрерывных операций в попытках решить все ежедневные проблемы человечества: кто скажет, что это не повод для ментального срыва?
– Техники, осмотры и программы стабильности, ответил Ористано, – и все показывают, что все в порядке, все правильно, ничто даже не намекает на такие неполадки в логическом устройстве. Раз нет никаких следов срывов, следовательно, предполагаемая угроза существует.
– Мне просто хотелось бы получить больше информации, – сказал Фройлих.
– Если бы информация являлась доступной, то необязательно было бы устраивать наше маленькое совещание, Эмиль. Как и те меры, которые ты определил в своих заявлениях. Тебе это известно.
– Известно, – Фройлих подавил отрыжку. – Но ко всему этому трудно привыкнуть, Мартин. Очень трудно привыкнуть к мысли, что Коллигатар может испугаться. Мы привыкли считать его… wartig… всемогущим.
– Он первым стал бы отрицать это. И он не испуган. Озабочен, да. Страх больше подходит тем из нас, у кого менее линейный образ мышления.
– Конечно, мы сделаем так, как предлагает машина. – Фройлих поднялся с дивана. – Мы всегда поступаем, как она нам предлагает, и это всегда оказывается лучшим вариантом.
– Для этого Коллигатар и предназначен. Чтобы все сводилось к лучшему.
– Он иногда спрашивает нас, – Фройлих скомкал свои бумаги. – Заявляет, будто существует какая-то апокалиптическая угроза, а потом говорит, чтобы мы занимались делами, как обычно. Мы просто люди.
– Коллигатар всегда принимает это к сведению, Эмиль. Ты знаешь.
– Иногда мне хочется, чтобы у искусственных мозгов были свои искусственные люди, – сказала Дюрапати. – Тогда многое бы упростилось.
– До этого мы пока еще не дошли. Когда-нибудь, Дюра.
– Всегда это «когда-нибудь». Есть так много возможностей, – она взглянула на стену, думая о том, наблюдает ли сейчас за ними машина, даже если Мартин задействовал все секретные циклы. – Мы еще очень многого не знаем о нашем собственном создании. Оно слишком большое, чтобы его понять. В нем могли бы происходить такие вещи, о которых нам ничего не известно.
– И все-таки оно никогда нас не подводило. Ему еще предстоит принять неправильное или вредное решение.
– С инструкциями нет никаких проблем, – сказал Фройлих. Ему не нравились философские наблюдения. В его каталоге антипатии они стояли сразу после вареной капусты. – Если машина не хочет поднимать тревогу, она позаботится и о том, чтобы не сделали этого мы. Ты уверен, что она не недооценивает угрозу?
– Да, – ответил Ористано. – Уверяю тебя, Коллигатар относится к ней самым серьезным образом, учитывая классификацию твоих инструкций.
– И большой приоритет ограниченным действиям, – заметила Дюрапати. – Это выглядит противоречиво.
– Я уверен, машина знает, в чем дело. Как всегда, – напомнил ей Ористано.
– Знаю. Иначе это могло бы очень раздражать.
– Ты думаешь, она утаивает информацию?
– Конечно, нет. Это было бы совсем бессмысленно.
– Хорошо бы разобраться с этим, – сказал Фройлих. – У меня полно других дел.
– У меня тоже. Ты будешь держать нас в курсе происходящего, Мартин?
Он кивнул, провожая их до двери.
– Как только я что-нибудь выясню, тут же сообщу вам. – На прощание Ористано добавил специально для психомониторов: – В любое время можете на меня рассчитывать.
Никто не отозвался. Они об этом уже знали. Система проверок и балансов давала гарантию, что никто, даже Старший Программист, не мог использовать систему для личных целей. Сама машина этого не позволила бы. Она могла распознать отсутствие равновесия в тех, кто ее обслуживает, так же быстро, как и в собственных схемах. Сконструированный, чтобы обеспечить благоденствие человечества, Коллигатар не позволит себя использовать не по назначению. Он сразу же прекратил бы работу.
