— Но если у тебя есть твердое алиби, тебе нечего беспокоиться.
— Абсолютно твердым я бы его не назвал, — вздохнул Йоста. — И Бюгден не успокоится, пока не разнесет его в пух и прах.
— Не понимаю.
— Я просидел у Левинсона примерно до половины десятого. Потом он дал понять, что мне пора. Я сел в машину и уехал.
Зазвонил телефон. Я встал и снял трубку. Харалд собирался прийти к нам обедать. Я объяснил ему обстановку, и мы договорились около восьми встретиться в баре «Гилле».
— Извини, — сказал я, вернувшись к Йосте. — Значит, ты сел в машину и поехал.
— Да, но проехал не больше двух кварталов. У меня с собой было предложение о пересмотре порядка сдачи экзаменов. Этот вопрос сейчас рассматривается на факультете, и я решил передать бумаги Улину. Я долго звонил у ворот его виллы, но в окнах света не было, и мне так никто и не открыл. Пришлось возвращаться домой.
— А почему ты не оставил бумаги в почтовом ящике?
— Да потому, что пакет довольно толстый! И в узенькую щель он не пролез.
— В котором это было часу?
— Думаю, примерно без двадцати десять. Я сел в машину и поехал домой. Возле «Каролины» пришлось резко затормозить, чтобы не переехать одного типа на мопеде, который повернул в Английский парк. И тут это произошло.
— Что именно?
— Заглох мотор. Сколько я ни пытался его завести, ничего не получалось. Я застрял на самой середине улицы, но потом кое-как подкатил машину к «Каролине». К счастью, там был небольшой уклон. Потом я еще несколько минут возился с мотором, но все напрасно.
— А ведь это были как раз те самые роковые минуты, — заметил я.
— Да, возможно, именно тогда Марту и убили, — сказал Йоста. — И, похоже, я видел убийцу!
Я недоуменно уставился на него.
— Как это?
— По-моему, да! Понимаешь, мне пришлось бросить машину и пешком тащиться по Эфре-Слотсгатан. И вот тогда-то я его увидел.
— На улице?
— Нет, возле «Каролины», с северной стороны. Только не у самой библиотеки, а там, где читальный зал. Он шел вдоль стены.
— Ты разглядел, кто это?
Йоста рассмеялся.
— Нет, было слишком темно. Я только видел, что это мужчина. И, естественно, решил, что судьба послала мне ночного сторожа.
— Может быть, это действительно был ночной сторож?
— Нет, вряд ли. Я попытался его окликнуть. Понимаешь, надо было оставить машину на всю ночь и хотелось, чтобы за ней кто-нибудь присмотрел. Кроме того, я подумал, вдруг он разбирается в моторах. Он явно услышал, вздрогнул и припустил во всю прыть через парк.
— Ну, а ты?
— Понимаешь, вчера я не знал про убийство. Так что я только пожал плечами, какие странные люди бывают на свете. Потом отправился на бензоколонку возле… Гропгрэнд — по-моему, так называется переулок.
— Да, но она закрывается на ночь!
— В этом я скоро убедился и пошел на стоянку такси на Бругатан. Не хотелось тащиться домой пешком. Пришлось прождать довольно долго, прежде чем появилась машина. Шофер оказался человеком отзывчивым и сказал, что охотно посмотрит, что у меня с машиной. Так что я снова подъехал к «Каролине», на этот раз в такси. И представляешь? Едва шофер нажал стартер, как мотор заработал. Он от души надо мной посмеялся, и, конечно, пришлось раскошеливаться… Потом я уже без проблем доехал домой.
— Ты не представляешь, кто это мог быть? — спросил я.
— Нет, — задумчиво протянул Йоста. — Бежал он очень быстро, так что еще не старик. А вообще это мог быть кто угодно.
Йоста прикусил губу, склонил голову набок и испытующе посмотрел на меня.
— Даже ты, — добавил он и недобро рассмеялся.
Скоро он уехал домой. Около восьми часов я вошел в бар. Харалд был уже там и занял столик у стены. Но его тотчас же атаковали журналисты.
— Обратитесь к комиссару Бюгдену, — раздраженно отбивался Харалд.
— Можно ли отсюда сделать вывод, — спросил один из газетчиков, — что следствие пока не располагает достаточно серьезными уликами против какого-то конкретного лица?
Харалд милостиво кивнул, словно учитель, неожиданно услышавший правильный ответ от двоечника.
— Безусловно. Но комиссар Бюгден продолжает расследование.
Журналисты удалились. Я сел, Харалд придвинул ко мне меню.
— Я бы заказал морской язык а-ля Валевска.
— Здесь тебе не «Хенриксберг», — хмыкнул я. — Так ты говоришь, что сейчас расследованием не занимаешься?
— До тех пор пока нет серьезных улик против конкретного лица, расследование ведет полиция. Убийство, конечно, исключительный случай, но я передал Бюгдену право принимать любые нужные решения. Другое дело, что обычно он предварительно советуется со мной.
— Но ведь ты носишься по всему городу, разыскивая убийцу!
— Я никогда не был формалистом, — ответил Харалд. — И если мне удастся помочь Бюгдену, наше общее дело только выиграет. А, кроме того, для меня чрезвычайно важно пораньше заполучить вещественные доказательства. Разумеется, любые свои действия я согласовываю с Бюгденом. У нас с ним полное взаимопонимание. И вообще с ним удивительно легко работать. А, кроме того, мы оба хотим распутать это дело поскорее.
Мы заказали филе из судака и по бокалу «амстела». Официантка приняла его с таким глубокомысленным видом, будто вычисляла биржевой курс.
— Итак, что ты успел за сегодняшний день? — спросил я.
— Мы с Бюгденом решили разделить всех, кого надо было допросить, на две группы. Себе я взял Хофштедтера, Улина и Рамселиуса, а Бюгден — Петерсена, Бергрена и Анну Лизу Лундберг.
— Что сказал Улин?
— Не так много. Он утверждает, что сразу после следственного эксперимента отправился домой ужинать. Дома просидел до десяти минут одиннадцатого, после чего по привычке пришел сюда, в бар «Гилле».
— Вообще-то Хилдинг не слишком любит сидеть по вечерам дома, — заметил я.
— Это я знаю, — кивнул Харалд. — И его показания не согласуются со словами Йосты Петерсена, что в половине десятого Улина не было дома. Но мы его на этом еще поймаем.
— Он ушел один?
— Да, уехал домой на своем «мерседесе». Ты помнишь, Улин раньше всех ушел со следственного эксперимента. Но есть еще одно обстоятельство, которое не согласуется с его показаниями. И обстоятельство это серьезное.
— Что же это такое?
— Понимаешь, — начал Харалд, — есть один студент, фамилия его Турин…
— Я его знаю его, — перебил я. — Он ходит к дочке Бринкмана.
— Совершенно верно. Он, кстати, тоже вспоминал тебя. Так вот, этот самый Турин, который нашел тело фру Хофштедтер в «Каролине», утверждает, что вчера вечером около половины двенадцатого встретил Улина в этом баре.
— Это совпадает с тем, что говорил сам Улин, — возразил я.
