Ложная тревога

Я перебил его:

– К черту все! В таком деле не может быть успеха наполовину. В чем дело, Сирбат?

Шиман наклонился ко мне через весь стол, при этом его клыки прочертили следы на пластиковой поверхности.

– Не твое дело, червь, – прошипел он мне в лицо. Несколько секунд его глаза изучали мое лицо, а челюсти конвульсивно дергались. Наконец он вернулся на свое место. – Учтите это. Мы бы сейчас не сидели здесь, оцени вы вовремя всю опасность ситуации. На вашем месте я бы радовался, что нас все еще интересуют ваши услуги. Наше правительство подчинилось приказам землян, но в то же время молится о вашей личной безопасности. Они не будут прилагать больших усилий, чтобы спасти вас. На данный момент наибольшая опасность исходит от землян.

– У нас есть примерно сорок восемь часов до того, как Охара найдет наше убежище, – подытожила Тсумо. С этими словами она полезла в карман. – К счастью, мое снаряжение гораздо лучше того, которым располагает доктор. Вот, полицейская модель.

Кучка предметов, которая появилась на столе, не имела постоянной формы, ее внутренности переливались тысячами огоньков. Если не учитывать маленький размер, в ее протектороне не было ничего необычного. Тсумо погрузила руку прямо в шевелящуюся массу, и прибор стал медленно тянуться к нам. Брат Горст в ужасе взвизгнул и бросился у двери. Сирбат быстро заговорил с ним, но худосочный шиман продолжал дрожать. Сирбат повернулся в нашу сторону и объяснил, что ему труднее разговаривать с сородичами, чем с нами. Лексикон брата Горста в основном состоял из слов, описывающих добро и зло, поэтому ему было трудно втолковать смысл происходящего.

По-видимому, двух лет недостаточно, чтобы научиться говорить, читать и получить техническое образование. Наконец Сирбат уговорил Горста вернуться за стол. Тсумо тоже пыталась его успокоить.

– Не волнуйтесь. Я просто хочу проверить… – и она перешла на японский; на устаревшем английском трудно объяснить современные технические вещи, – хочу удостовериться, работает ли еще экран, который позволяет нам оставаться незамеченными. Да, он еще функционирует, но даже он не может нас спасти от устаревших технологий. Так что не стойте у окон и избегайте открытые пространства. К тому же, мой протектрон не может нас полностью защитить от… – она бросила на меня озадаченный взгляд, – как бы вы, профессор, объяснили слово потеха?

– Гм, Сирбат, у полиции есть оружие, которое эффективно работает против нас, даже если мы прячемся.

– Это газ?

– Нет, оно нематериальное. Вот представь себе… нет, так не пойдет. Лучшее, что мне приходит в голову, это большая доза невезенья. Если судьба сама идет нам в руки, а мы ее упускаем, это значит, кто-то над нами потешается.

Сирбат недоверчиво уставился на меня, а вот Горсту переведенная мысль, казалось, очень понравилась. Наконец Сирбат заговорил по-английски:

– Какое интересное изобретение. Можно все свои недостатки свалить на эту вашу пот-эху. Раньше у нас было что-то подобное, но теперь мои бедные сородичи находятся под гнетом науки и здравого смысла.

Что за превратности судьбы!

– Сирбат, не обвиняй нас в предрассудках. Твой народ сообразительный, но вам еще многому нужно научиться. За последние два века наша цивилизация достигла такого уровня развития, что мы смогли получить все материальные блага, о существовании которых твои собратья даже не подозревают. И мы продолжаем двигаться вперед. Суть борьбы и инструменты, которые использует Тсумо против полиции, тебе покажутся невероятными. Однако заверяю тебя, не будь ее с нами, мы бы уже давно оказались в плену полиции.

Я дотронулся до протектрона. Это устройство не только прятало нас от взора полиции, с его помощью я надеялся завершить свой эксперимент. Было очевидно, что девушка не собиралась так просто отказываться от своей выгодной сделки с Сэмюэльсоном. Возможно, она еще надеялась, что я поставлю крест на своем эксперименте. Как бы не так.

От успеха меня отделяло лишь несколько шагов, но потом вдруг все пошло насмарку. Оставалось решить одну проблему. Шимане умирают не от старения организма, как мы привыкли наблюдать у других существ. В каком-то смысле у них онтогенез идет задом наперед. Для решения этой проблемы мне сначала нужно было своими глазами увидеть, как приходит смерть.

Сирбат долго ничего не отвечал. Я впервые видел размышляющего шимана. В конце концов он заговорил:

– Как вам известно, профессор, шиманы появляются на свет большими группами. Как раз завтра должны умереть те, кто появились на свет семьсот девять дней назад, – он повернулся и заговорил с братом Горстом. В ответ послышалось нечленораздельное рычание. Сирбат перевел нам, что в трех километрах от церкви располагалось место, где шимане принимали смерть. Священники должны были присутствовать там, и брат Горст согласился сопровождать нас туда. Но при условии, что мы будем на расстоянии пятидесяти метров.

– Замечательно, – поспешил заверить его я, – мне-то и нужно всего лишь пятнадцать минут.

– В таком случае считайте, что вам повезло, профессор. Следующий ритуал принятия смерти будет только через девять дней. Кто знает, продержитесь ли вы так долго…

Пока он говорил, в зале под нами начался настоящий кошачий концерт. Через секунду в дверь с силой постучали. Горст сорвался с места и приоткрыл дверь. Последовал оживленный диалог, затем святой отец хлопнул дверью и что-то крикнул нашему переводчику.

– Боже, помоги нам! – произнес Сирбат. – В двух километрах отсюда начались беспорядки в школе. Сейчас сюда направляется большая группа молодых.

Горст сел на свой стул, затем вскочил и начал метаться по комнате. Судя по тому, как он жевал свои губы, ситуация была не из приятных.

– Мы должны решить, что нам делать: убегать или прятаться, – завершил Сирбат.

– Здесь поблизости есть какие-нибудь укрытия?