улыбнулся. – Я просто представить не могу, что ты кого-то способен провоцировать. Ты всегда такой правильный, такой паинька.
Бен ущипнул Сьерру, и она рассмеялась.
– Итак, вы друг с другом сразу начали враждовать и до сих пор не можете поладить?
– Все немного сложнее, чем ты это себе представляешь. Понимаешь, Агата пыталась заставить меня сдать анализ на ДНК, чтобы убедиться, что я действительно ее внук. Ей недостаточно слова моей матери.
Сьерра переплела свои пальцы с его пальцами.
– Я понимаю, почему это тебя так злило. Но теперь Агата тебя признала. Она ясно дала это понять.
– Верно. Но к матери она не переменилась. Пусть мама и говорит, что это не важно. Для меня это важно. И все тут.
– Так и должно быть.
Бен глубоко вздохнул. Он испытал облегчение оттого, что Сьерра его понимала.
– Я ничего не возьму от нее. Я знаю, она старается загладить свою вину. Как я говорил, после женитьбы Ноя она чуть мягче стала, и к тому же чувствует, что годы берут свое – силы уже не те, здоровье пошаливает. Но бывают времена, когда мы вполне мирно сосуществуем. – Бен провел свободной рукой по волосам Сьерры. – Черт, не знаю я. Иногда чувствую себя последним ублюдком из-за того, что не могу с ней вести себя поласковей, но Агата правда выводит меня из себя. Ты меня понимаешь?
– Может, стоит просто поговорить с ней об этом? Расскажешь ей, что ты чувствуешь. Я не стану утверждать, что по-настоящему тебя знаю, но то, что мне удалось понять... ну, это едва ли применимо к семейным отношениям, верно?
Бен усмехнулся.
– Ты хороший парень, Бен, и ты способен обаять любую женщину, будь она молодой или старой.
– Ты так считаешь?
– Уже то, что я сижу здесь с тобой вместо того, чтобы работать, само за себя говорит.
– Так я тебя обаял, моя сладкая?
Сьерра оттолкнула Бена, когда он предпринял попытку ее поцеловать, но он видел, что на самом деле ей смешно. Еще один шаг к успеху.
– Если захочешь, ты можешь быть благородным. И Агата уже немолода. Если ты понимаешь, что гордость заставляет ее стоять на своем, может, тебе стоит сделать первый шаг к примирению? – Сьерра замолчала и покачала головой. – Когда кто-то уходит из жизни, уже поздно заглаживать вину. Не хотела бы я, чтобы ты потом сожалел о том, что чего-то не сделал.
Чувствовалось, что все, о чем говорила Сьерра, было ею прочувствовано и выстрадано. Она была далеко не проста, и ее недосказанность не раздражала Бена, а наоборот, влекла к ней. Влекла его сердце.
Бен положил ей руку на колено:
– Поужинай со мной сегодня, и мы сможем обсудить эту тему.
– Мы только что закончили ленч.
– Но ведь тебе понравилось?
– Ты неисправим.
– И чертовски обаятелен? – Сьерра закатила глаза:
– Да, мне понравилось. Но не в этом суть. У тебя тоже есть свое дело, Бен, свой бизнес. И ты знаешь, что работа требует внимания все двадцать четыре часа в сутки. По крайней мере, до тех пор, пока все не наладится.
Какая же она упрямая! Бен покачал головой. Пусть мнит себя неприступной, он все равно свое получит. Она уступит ему, как только лучше его узнает. Он об этом позаботится.
– Я понимаю, именно поэтому ты должна позволить мне тебе помочь.
– Каким образом?
– Любым. Например, распаковать и разложить вещи. Может, я мог бы дать тебе пару подсказок о том, как вести бизнес. Что ты об этом думаешь?
Она не стала ходить вокруг да около:
– Я думаю, что ты привык получать свое и не признаешь отказа.
– Да, есть такой недостаток. – Бен взял ее за подбородок. – А ты так высоко задрала свой нос, что разучилась принимать помощь, которую тебе безвозмездно предлагают.
Сьерра сердито на него уставилась.
– Ладно, детка, пользуйся – вот он я, – сказал Бен примирительно.
Сьерра закатила глаза и рассмеялась:
– Ладно. Ради работы.
– Именно. – Бен смотрел ей вслед. Он любовался ее легкой походкой, чуть покачивающимися бедрами. Он шепнул тихо, чтобы она не услышала: – Это временно.
