отверток.
Бен оставался невозмутим. Улыбаясь своим мыслям, он пошел следом за Сьеррой в крохотную гостиную.
– Мы все окна будем запорами снабжать? – К счастью, окон было немного.
– Да. – Сьерра смотрела на него так, словно хотела, чтобы он начал жаловаться на нехватку времени или усталость. Жалоб не последовало. Тогда она нахмурилась и спросила: – Ты руками работать умеешь?
– Еще как.
Сьерра всучила ему отвертку:
– Знаешь, что надо делать?
– Разумеется.
Сьерра смотрела на Бена так, словно не вполне доверяла его компетентности. Лицо у нее горело.
– Я не о сексе говорю.
О, да у нее тоже один секс на уме?!
Сьерра ушла в кухню и с треском открыла упаковку с замком. Демонстративно громко. И хоть она находилась за стеной, общаться они могли беспрепятственно.
– Может, расскажешь, что у тебя за неприятности?
– Нет.
А чего он, собственно, ждал?
– Если бы я был в курсе твоих проблем, я мог бы тебе помочь.
– Нет.
Рассохшуюся раму в гостиной покрывали три слоя краски. Бен хмуро осматривал фронт работ.
– Я все равно буду за тобой присматривать. – Сьерра не ответила.
Бен подцепил отверткой старую накладку от замка и трижды ударил молотком по ручке. Накладка вылетела, оставшись болтаться на одном винте.
– Дерьмо, – пробормотал себе под нос Бен. Теперь он был рад тому, что Сьерра решила поменять замки.
Дерево было старым, замки проржавели, поэтому работа отняла больше времени, чем можно было ожидать.
Пока Сьерра заканчивала работу в кухне, Бен занялся окном спальни. Оставшись в комнате в одиночестве, он с любопытством огляделся. Бен не один раз бывал в крохотном доме Сьерры, но в эту комнату ни разу не заглядывал. Комната была обставлена очень скромно. Односпальная кровать представляла собой матрас на простой деревянной раме, никаких декоративных изголовий и прочего. Белые простыни, простое одеяло в коричнево-голубую клетку, местами потертое, и стандартного размера подушка. Бен вспомнил еще одну подушку и покрывало на диване и сделал вывод, что она спит на двух подушках, в чем ничего экстравагантного не было.
Дешевые жалюзи на окне. Ни цветных ковриков на потрескавшемся линолеуме, ни прочих излишеств. На ночном столике простой механический будильник. Голые стены – даже зеркала нет. Изрядно старый, не подходивший ни по цвету, ни по стилю к тумбочке комод. На комоде – связка ключей, мелочь и несколько широких резинок для волос. Ни косметики, ни парфюмерии, ни ярких зажимов для волос.
Из-под кровати торчат сандалии, в шкафу несколько рубашек и пиджак.
Примерно так Бен представлял себе тюремную камеру.
Имущество Сьерры было скудным – не многие способны вынести такое существование. Почувствовав к ней щемящую жалость, Бен присел на край кровати. Ему казалось, что сердце его вот-вот расколется.
Сьерра просунула голову в дверь, нахмурилась, увидев его сидящим без дела, и подозрительным тоном спросила:
– Что это ты тут делаешь? – Бен встал:
– Ничего.
Сьерра, похоже, ему не поверила. Она обвела взглядом комнату, словно пытаясь найти в ней вещественное доказательство его противоправных действий. Ничего не обнаружив, она спросила:
– Принести попить что-нибудь холодное? У меня есть чай со льдом.
Бен теперь смотрел на нее другими глазами. В груди его поднималось нечто тревожно-щемящее – опасное по своему накалу чувство.
– Бен, мой вопрос тебя так озадачил? Почему ты на меня уставился?
Бен пожал плечами. Что он мог ей сказать? Ему чертовски хотелось приголубить Сьерру, но он нашел в себе силы противостоять искушению.
– Чай со льдом – это замечательно, – с вежливой улыбкой согласился он. – Спасибо.
Медленно, словно от нее требовалось немало усилий, чтобы оторвать от Бена взгляд, Сьерра повернула голову к окну.
– Ты уже закончил?
– Нет. Решил немного отдохнуть. – Голос у него был нежным, а сердце еще нежнее. Черт, он не хотел
