коленях, сидели на корточках или просто на полу и были совершенно поглощены тем, что происходило на маленькой арене в центре их круга. Спаркс подошел к Тор, стараясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь плотную завесу едкого дыма.
— А на что ставить-то?
— На Кровавого Корня, на что же еще? Только дурак может на Старла ставить! Ну-ну, давай, посмотрим, на что ты там годишься! — Глаза ее жадно сверкнули — словно электрический заряд, исходивший от толпы, воспламенил и ее.
— В таком случае, слишком многие тебе тут дураками кажутся. — Человек в плаще растянул рот в усмешке и погремел зажатыми в кулаке номерками.
Тор грубо выругалась. Шум толпы за ее спиной усилился было, потом снова стих, словно все звуки вдруг просочились в трещины по темным углам: все чего-то ждали. Спаркс увидел двоих — один был гуманоидом, второй нет; они вынесли на импровизированную арену какие-то странные ящики. Кожа инопланетянина маслянисто блестела, вместо пальцев у него на руках были щупальца.
— Неужели они собираются...
— Они? Господи, конечно нет! Они только поставщики. Ну же, скорей, ставь свои денежки! — Тор потянула его за руку.
Он пошарил в вещевом мешке и выудил пару монет.
— Что ж, вот... м-м-м, двадцать.
— Двадцать! И это все, что у тебя есть? — Тор явно была разочарована.
— Это все, на что я ставлю. — Он протянул монеты.
Скрюченный человечек взял их без лишних слов и исчез в толпе.
— Эй, а эта штука законом случайно не запрещена? — засомневался было Спаркс.
— Ну конечно запрещена... Расчисти-ка нам дорогу среди этого знатного сброда, Поллукс. Нам нужно место в первом ряду, потому что мы-то как раз из тех, кто здесь действительно большие деньги тратит.
— Как скажешь, Тор. — Поллукс решительно двинулся вперед, получив вполне определенное задание. Спаркс услышал ругательства и вопли боли, отмечавшие продвижение робота сквозь толпу.
— Да не беспокойся ты, это ведь не смертельно опасно, так что строгого запрета нет. — Тор потянула его за собой, и Спаркс обнаружил, что каким-то образом уже оказался в центре толпы. — Здесь и запрещенного-то только импорт иноземных животных.
— Ой, извините... — он наступил на чью-то украшенную драгоценностями руку. Примерно половину «аудитории» составляли рабочие или моряки, зато на остальных в полумраке сверкали самоцветы, а у некоторых кожа была землистого цвета и волосы странным облаком стояли вокруг головы. Ему стало любопытно: неужели это они специально? Тор дернула его за руку, чтобы он сел; они были уже у самой арены. Он подогнул ноги и уселся. Поллукс удобно устроился с помощью своей третьей ноги-подпорки с ним рядом. Сзади послышались крики: «Эй вы, там впереди, сядьте ниже!», на которые робот не обратил ни малейшего внимания. Тор снова вытащила свою фляжку, сделала глоток и передала ее Спарксу: можешь допить.
Дым, висевший над ареной и сочетавший в себе самые немыслимые запахи, окутывал их подобно кокону; Спарксу казалось, что он отделен ото всех непроницаемой стеной. Он поднес бутылку ко рту и отважно глотнул; там было еще порядком. Горло опять обожгло, он закашлялся. Тор снисходительно потрепала его по коленке.
— Здорово бодрит, правда?
Он усмехнулся и прохрипел в ответ:
— Да уж.
Она убрала руку.
— А остальное потом, потом.
Продолжая время от времени отхлебывать из бутылки, Спаркс повернулся и вместе с Тор стал смотреть на то, что происходило за барьером, отделявшим арену от зрителей. Бесконечное шевеление вокруг вызывало у него легкую тошноту, словно морская зыбь. Затаившаяся, глубинная энергия толпы пела теперь и в его душе, и, когда толпа испустила восторженный вопль, завидев, что поставщики открывают свои ящики, он завопил вместе со всеми.
Если инопланетянин со щупальцами вместо пальцев и показался ему удивительным (хотя, как ни странно, он вдруг совершенно утратил способность чему-либо удивляться), то он, скорее, воспринял его всего лишь как обещание чего-то необычного. И точно — через стенку ящика буквально у него перед носом переливалась масса плетевидных мясистых щупалец; щупальца волокли за собой с виду бессильное, похожее на пустой мешок тело, словно покрытое синяками.
— Это Кровавый Корень, — прошептала Тор. Насколько Спаркс мог видеть, головы у существа вообще не было, разве что тело и голова являли собой единое целое, украшенное огромными зазубренными клешнями, прятавшимися среди целого леса щупалец. В наступившей тишине было слышно, как щелкнули эти клешни. На противоположной стороне арены что-то резко метнулось. Спаркс перевел взгляд туда.
— А это Старл, — пробурчала Тор, мотнув головой в направлении какой-то черной тени, на самом деле оказавшейся пятнистым змеевидным извивающимся животным длиной примерно с руку. В луче света блеснули огромные обнаженные клыки твари, и она тонко закричала. Щупальца Кровавого Корня встрепенулись, но сам он остался безмолвным, даже когда Старл первым атаковал его, отодрав полоску кожи с его мешкообразного тела. По-прежнему храня полное молчание, Кровавый Корень сделал яростный рывок и обхватил Старла за узкую голову.
— Яд, — прошипела, ликуя. Тор.
Старл пронзительно закричал, и вопль его заглушил голодный рев толпы.
Спаркс наклонился вперед, словно марионетка, которую дернули за веревочку, и, к своему удивлению, понял, что вопит вместе со всеми, издавая нечто вроде охотничьего клича. Старл вырвался, шлепая по арене всем телом, корчась в судорогах жестокой боли, бросаясь на Кровавого Корня и пытаясь укусить его за щупальца или за мешкообразное вялое тело. Грозные щупальца Кровавого Корня снова взвились в воздух... и восторг толпы, празднующей победу ядовитой твари, превратился в настоящую оргию. Спаркс тоже позабыл обо всем на свете, зачарованный этим танцем смерти.
Казалось, миновала целая вечность, и в то же время все произошло как-то слишком быстро: Старл уже лежал совершенно обессиленный, бока его тяжело вздымались, а Кровавый Корень в последний раз опутывал его своими переломанными в схватке щупальцами, чтобы нанести окончательный удар — смертельный. Спаркс увидел белок дико вытаращенного глаза Старла, красно-белую его пасть, услышал полузадушенный стон, когда клешни Кровавого Корня нашли наконец его горло. Хлынула кровь; брызги ее попали даже на плащ Спаркса и на его залитое потом лицо.
Он отпрянул, утираясь, потом уставился на измазанную кровью ладонь. Ему вдруг совершенно расхотелось смотреть на арену, расхотелось смотреть, как опадает и без того уже ставший плоским пузырь тела Старла, а кровь, или что там еще, снова и снова брызжет из его израненных боков, как Кровавый Корень пьет кровь своей жертвы... К тому же вдруг и голос тоже пропал, и Спаркс не смог присоединиться к вдохновенному хору толпы, изрыгающей проклятья и восторги. Он отвернулся, но укрыться от всепоглощающего безумия зрителей было негде.
— Тор, я...
И обнаружил, что Тор исчезла, и Поллукс тоже... а вместе с ними — и его мешок с пожитками.
— Говорю тебе, сынок, нет у нас никакой работы для островитян — ты же с машинами обращаться не умеешь, законов не знаешь, да и опыта у тебя никакого. — Чиновник смотрел на Спаркса через окошечко так, словно тот был умственно отсталым ребенком.
— Ну как же я могу чему-то научиться, если меня здесь никто на работу брать не хочет? — Спаркс почти кричал. Он поморщился — даже звуки собственного голоса отдавались в голове болью.
— Хороший вопрос. — Чиновник погрыз ноготь.
— Это несправедливо!
— А жизнь — вообще сплошная несправедливость, сынок. Если хочешь получить здесь работу, придется отказаться от всего, к чему был привязан на родине.
— Черта с два!
— Ну и отправляйся к себе на острова, к своим вонючим шкурам, и не морочь голову занятым людям! —
