— Разумеется, ваши понятия о морали не... совершенно меня не касаются, даже если я на службе.
— Что? — Теперь его лицо стало совсем другим. — Вы хотите сказать... Так вон вы о чем подумали! — Он рассмеялся, явно испытывая облегчение. — А я-то решил, что вы контрабандистов ищете!
Она даже рот приоткрыла от изумления.
— Джеруша, — он, обходя мебель, пробрался к ней через всю комнату. — Боги, у меня ничего такого я в мыслях не было! Это вовсе не то, о чем вы подумали; это просто моя приятельница. Не возлюбленная. Она такая молоденькая, что ей впору быть моей дочкой. Она сейчас в море ушла, на лодке.
Джеруша на него не смотрела, уставилась в пол.
— Я не хотела... мешать...
Он закашлялся.
— Я, разумеется, не пластиковый идол... — Он смущенно подобрал с пола мягкую цветастую подушку, потом снова бросил ее.
— Я этого и не говорила. — Оле, каким отвратительным тоном она это сказала!
— Я... Вы как-то подметили, что я человек неглупый. Но даже за столь долгое время, несмотря на то, что вы несколько раз бывали здесь, я никогда не догадывался... — его рука потянулась к ней и коснулась ее так, как никогда не касалась прежде, — ...что вам нужно от меня нечто большее...
— Я не хотела, чтобы вы это поняли. — Не хотела допускать такой мысли — даже для себя самой. Она попыталась отстраниться, отойти подальше, отодвинуться... Но не смогла — дрожала, как пойманная дикая пташка.
Он убрал руку.
— Есть кто-то другой? Там, в столице? Или на вашей родной планете? Кто же это?..
— Нет, — лицо ее пылало. — Никого. И никогда не было.
— Никогда? — Он затаил дыхание. — Никогда?.. Никто никогда не касался вас — вот так?.. — он провел рукой по ямке у нее на шее, по подбородку, — ...или вот так?.. — он едва касался ее одежды, скользя рукой по груди, — и не делал вот так?.. — он неторопливо обнял ее, прижал к себе, и она почувствовала его всем своим телом, и его губы прильнули к ее губам в сладостном, точно мед, поцелуе... Она прошептала:
— Нет... только сейчас... — И этот поцелуй словно освободил ее. Она сама нашла его губы и требовательно прильнула к ним...
— Извините, хозяин!
Джеруша охнула и вырвалась из его объятий. В дверях стояла старая кухарка, уже успевшая отвернуться от них.
— В чем дело? — голос Миро звучал довольно резко.
— Обед, сэр. Обед готов... Но обед ведь может и подождать! — Джеруша услышала в голосе кухарки понимающую улыбку. Когда та удалилась на кухню, Миро тяжело вздохнул и попытался улыбнуться, но только нахмурился и погрустнел. Потом взял Джерушу за руку, но она тут же выдернула свою ладонь. Он удивленно посмотрел на нее.
— Вы своими вопросами попали в точку, Миро. — Она улыбалась, но губы ее дрожали, точно от скопившегося в ней статического электричества. — Однако вам следовало выбрать для них другое время. — Он хотел было возразить, но она покачала головой и прижала палец к губам. — Сейчас мне слишком трудно сразу воспринять все это... или недостаточно легко...
— Я понимаю. — Он кивнул, вдруг помрачнев; словно то, что только что произошло, и чего она так давно ждала, не значило для него ровным счетом ничего.
Разочарование и стыд теснили ей грудь. Неужели это совсем ничего для тебя не значит?
— Я, пожалуй, все-таки вернусь в город прямо сейчас. — А ты можешь рассказать своей юной возлюбленной, как тебе почти удалось пообедать с комиссаром полиции!
— Вам вовсе не обязательно уезжать. Мы можем... сделать вид, что ничего не произошло.
— Вы, наверное, можете... Но я больше не могу делать вид. Не могу притворяться. Слишком уж удручающа действительность. — Джеруша натянула плащ и неровной походкой направилась в двери.
— Джеруша, с вами все нормально? Все в порядке? — Ее тронула тревога, явственно звучавшая в его голосе.
Она остановилась, обернулась, но держала себя в руках.
— Да. Даже один день вне Карбункула — словно вливание свежей крови. Может быть... мы еще увидимся — во время Фестиваля, перед нашим окончательным отъездом... Вы ведь приедете? — Она ненавидела себя, ибо спросила о том, о чем сам он никогда не спросил бы.
— Вряд ли. Не думаю. Мне кажется, именно этот Фестиваль лучше пропустить. К тому же я никуда с Тиамат не улетаю; здесь моя дом.
— Да, конечно. — Она чувствовала, что на губах ее вновь возникает проклятая искусственная улыбка, больше похожая на гримасу. — Ну что ж, в таком случае я, может быть, еще... позвоню вам до отлета. — Да провались ты ко всем чертям, провались ты...
— Я провожу вас.
— Не беспокойтесь. — Она покачала головой, надела шлем, пропустила ремешок под подбородком и застегнула. — Не нужно меня провожать. — И, отворив темную, обитую железом дверь, вышла на улицу, постаравшись побыстрее захлопнуть дверь за собой.
Она уже наполовину спустилась с холма, когда услышала, как Нгенет зовет ее по имени, и увидела, что он бегом догоняет ее. Она остановилась, руки непроизвольно сжались в кулаки внутри рукавиц.
— В чем дело? Что-то случилось?
— Идет шторм.
— Вы ошибаетесь. Я проверяла сводку погоды, прежде чем уехала из Карбункула.
— Да черт с ней, со сводкой; если бы эти ублюдки хоть на миг забыли о своих моделирующих устройствах и просто просмотрели на небо... — Нгенет широким жестом обвел небо от горизонта до зенита. — Шторм будет здесь еще до рассвета.
Она посмотрела в небо, но ничего особенного не увидела — обычные рваные облака, бледное свечение вокруг солнц-Близнецов, словно пляшущее туманное кольцо...
— Не беспокойтесь. Я еще до наступления темноты буду дома.
— Я не о вас беспокоюсь. — Он неотрывно смотрел куда-то на север.
— Ах вот как! — Она почувствовала, что лицо ее окаменело.
— Та девочка, что живет здесь, уплыла на север в маленькой лодчонке. Она должна была вернуться не раньше завтрашнего вечера. — Он мрачно посмотрел, на Джерушу. — Я уже однажды вылавливал ее из моря полузамерзшую... Во второй раз ей может и не повезти... Я туда ни за что не успею добраться, если только...
Она кивнула:
— Хорошо, Миро. Давайте отыщем ее.
Он колебался.
— Я... не знаю, удобно ли просить вас о такой услуге; я просто не имею права просить вас. Но...
— Все нормально. Это моя обязанность — помогать.
— Нет. Я как раз хотел бы... чтобы вы забыли о службе, если станете помогать мне. Забыли... что когда-то встречали одного человека... — Он как-то криво усмехнулся. — Понимаете? Я слишком многое должен вам доверить... — Он принялся растирать замерзшие руки, и до нее дошло, что он прибежал за ней следом раздетым.
И тут она, вспомнив его замешательство в момент их встречи, наконец догадалась, в чем дело.
— Она, я надеюсь, не участвовала в массовом убийстве или в чем-либо подобном?
Он рассмеялся.
— Совсем даже напротив.
— В таком случае, можете рассчитывать на мою ужасную память. Только давайте отправимся поскорее, пока вы совсем не замерзли. Можете давать мне соответствующие указания относительно дальнейшей конспирации по дороге.
Они быстро спустились с холма — навстречу крепнущему ветру. Джеруша повела патрульное судно на север, вдоль изрезанной кромки берега.
— Ну хорошо. По-моему, теперь уже пора свести все концы воедино. Вы действительно знакомы с теми
